* * *
Мне приснился дурной сон,
будто стал этот мир злым,
колокольный гудел звон,
над округой витал дым.
Беспощадно свистел кнут,
над часовней горел крест,
и в испуге бежал люд
из родных обжитых мест.
Выли в злобе своей псы,
нестерпимо душил смрад.
Шел войной на отца сын,
шел на брата войной брат.
Орудийный стоял гул,
грохот взрывов и ор злой –
в перестуке шальных пуль
за околицей шел бой...
Я проснулся, унял дрожь,
посмотрел за окно – там
в шуме ветра ревел дождь,
переплеты терзал рам.
И не взрывы – гремел гром,
и не пули – стучал град...
В первый раз я – клянусь в том –
был погоде такой рад!..
* * *
Ох, как лживы пустые объятья!
Я не раз в этой жизни встречал,
как друг друга калечили братья,
как хвала превращалась в проклятья,
а улыбка – в зловещий оскал.
И любое благое начало,
что казалось синицей в руке,
выпускало змеиное жало
и сквозь пальцы мои ускользало,
чем сильнее сжимал в кулаке...
Мне хотелось удачи немного:
мне не надобно гор золотых.
Но, коль счастье стоит у порога,
не смеши вездесущего Бога,
рассуждая о планах своих.
Жизнь – не легкий мотив в три аккорда,
не веселый лихой перепляс,
а балет в исполнении черта!..
У судьбы – неказистая морда,
я плевал в эту морду не раз...
Может быть, это грех, я не прав тут,
но порой поневоле попрешь
на рожон, на скандал, на браваду –
лучше пусть ненавидят за правду,
чем восторженно хвалят за ложь!
* * *
СорвАлась под откос судьбы моей повозка,
скользнула по душе, подкрылками звеня...
А мимо по шоссе нестройною полоской
все прочие промчались без меня.
У них свои дела, у них свои заботы:
ребенка окрестить или расторгнуть брак,
неделю дотянуть до выходной субботы
и отпуск провести не кое-как.
Уж как-то повелось:
живем мы, чтоб работать.
Работаем, чтоб есть.
Едим, чтоб дальше жить...
Я в этой суете, сгорая год от года,
устал от равнодушия и лжи.
Быть может, был не прав,
быть может, ошибался –
шальную жизнь свою неправильно прожил.
Я не о том мечтал, не тем я занимался!
И женщин, может быть, не тех любил...
* * *
А поэт, он – любви заложник:
нанизал на живую нить
бисер маленьких слов ничтожных...
Как умеет любить художник,
никому не дано любить!
* * *
Лидии С.
До тебя я, как степной
волк,
выл на небо от отчаянья.
Но явилась ты, и вой
смолк,
стихло злобное рычание.
Я бежал от череды
ссор
напролом, сквозь тьму кромешную.
Но твой полный доброты
взор
очищал мне душу грешную.
Изъедала сердце зла
моль,
от болезни тело маялось.
Ты пришла и унесла
боль...
Но, как видно, ждать отчаялась.
Стынет в сердце у меня
нож.
Изменилось все в мгновение.
И потоками дождя –
ложь,
далеко не во спасение.
Поспешила и ушла
прочь.
Отреклась, любя – не веруя...
И опять ко мне пришла
ночь,
а за нею – будни серые...