и посмотрел их быт и нравы.
(Это самый Север моей большой, большой Родины)
У меня есть шкуры бурого и черного гималайского медведя и мне очень захотелось заиметь обязательно шкуру белого медведя, хотя бы лоскуток 10 на 10 см. А где можно найти такую шкуру, только на самом севере нашей большой страны и вероятней всего у настоящих чукчей она точно есть, как я наивно полагал…
Как-то раз, ранней, ранней весной, на самый север к геологам на ледовитый океан летел вертолет МИ 8 на 2-3 дня, и я упросил вертолетчиков подкинуть меня на какое нибудь отдаленное стойбище первобытных чукчей. Раньше с вертолетчиками о таком очень просто можно было договориться за бутылку, две, три спиртного.
Если надо сесть вертолету в неположенном месте или кому-то вдруг очень приспичело, просто останавливается самопишущий барометр высоты – своеобразный черный ящик полетов, а куда после полетел сам вертолет, раньше никак не фиксировалось. Это сейчас есть разного рода джипис навигаторы, а в том, далеком прошлом, ни чего такого и подобного этому не было, лети куда захочешь, но далеко от своего маршрута не удаляясь, так как время полета все-таки фиксируется при возвращении на аэродром, а если маршрут полетов состоит из нескольких дней, то пилот вертолета вообще вольный как птица и его сдерживает только наличие в баках горючего…
Закупив на большой земле почти ящик водки (основная валюта на севере, да и в других диких и не диких местах) и взяв на всякий случай по банке тушенки, сгущенки, чая и сухарей (черт его знает, что они там едят) я и, загрузился в вертолет. Мы долго летели, а внизу расстилалась безбрежная тундра и вот мы подлетаем к стойбищу, состоящему из трех чумов-яранг и наибольший чум стоял посередине. В метрах 100 от чумов (чтоб никто из чукчей и оленей не угодил под лопасти) вертолет быстро приземлился и так же быстро улетел, а я побрел, под тяжелой ношей рюкзака позвякивая бутылками и упираясь под этой тяжестью своим взглядом в истоптанный оленями ягель.
При подходе к ярангам и уже окруженный местными аборигенами, обнаружилась натоптанная тропинка в ягеле, длиной всего-то метров 30 и ведущая в основном к большому чуму. Уже подходя к этой яранге, я с удивлением увидел, что с лева и справа от этой вытоптанной в ягеле тропинке лежит явно человеческий дерматин в рулонах и листах. Я ведь какой не какой, но охотник и собачье или звериные экскременты от человеческих могу все-таки отличить. Это все меня страшно поразило, ну понятно, что в тундре не спрячешься, ну зайди ты хоть за чум, зачем же перед чумом-то гадить.
Так я под своей тяжестью озадаченный и ввалился в наибольший чум и встал в оцепенении как вкопанный на его пороге, так как в нем, в интимном полумраке были только полуголые до пояса молодые и старые женщины, принимавшие воздушные ванны и что-то там свое мастеря, ведь чукчи почти совсем не моются по другому. Я совсем растерянный попятился назад, позвякивая бутылками в рюкзаке, тут-то меня и встретил прибежавший хозяин стойбища, и пригласил в правый чум поменьше.
Пока мы ели не совсем свежую строганину с хозяевами стойбища и запивали ее водкой или наоборот, так я и не понял. А женщины в это время что-то парили и жарили. Хозяева яранги почти совершенно не говорили по-русски и хорошо, что среди них был малец лет 9-10, который несколько лет учился в школе интернате на большой земле и поэтому все наши разговоры хоть как-то мог переводить. Стол был не богатый яствами, но очень сытный и когда мне предложили рыбу с явным душком, я естественно вежливо отказался.
Почти в конце застолья, ко мне молча, подошла девчушка чукчи лет 13, и как я понял, ее мне стали сватали на ночь. Я, конечно же, отказался, запаивая хозяев водкой, что бы они на меня не обиделись. Ведь у нас европейцев все это принято делать украдкой, как бы воруя, а здесь сами же родители предлагают это сделать, да еще в своем собственном чуме. А у нас европейцев так не принято. Понятно, что нельзя долго самим по себе скрещиваться и это чукчи на уровне звериных инстинктов это все понимают, но мне от этого их звериного понимания легче не становится.
Проснувшись утром с похмелья, я оказался один в чуме и начал все окружающее изучающе рассматривать и обратил большее внимание на то место в чуме, которое мне напомнило красный угол с иконами в крестьянской избе. В котором укромно стоял маленький деревянный идол, еще какие-то принадлежности их религиозного культа и обтянутый оленьей кожей бубен, а также среди этого всего висело нечто наподобие бус, но явно не бусы, так как в этом всем не было никакой симметрии.
К кожаному ремешку были привязаны разноцветные камушки, всевозможные ракушки, тряпочки, деревянные завитки ерника – карликовой березы и т.п. безделушки, но все выглядело первобытно красиво. Тут в чум вошел мой малец-переводчик, и я сразу же спросил у него, что это такое и что это все означает.
ААА, говорит он, это мол записная книга истории нашего стойбища. Вот видишь крепко затянутый жилой оленя черный камушек, это большой мор оленей был, а это моя мать родилась и т.д. и т.п. Ведь у чукчей нет письменности, и они так записывают все, что произошло с ними. Это что-то на подобии узелковой письменности или памяти их кочевого племени.
Уже почти выходя из чума, я вспомнил о том, что лежит вдоль вытоптанной в ягеле тропинки справа и слева и спросил у этого мальца, что бы это все означило. Как я понял из его повествования, это тоже записная книжка, наподобие узелковой письменности, но только это уже гостевая книга от благодарных гостей. Каждый благодарный гость, как бы этим всем наваленым говорит спасибо всем хозяевам стойбища. Вы меня накормили, напоили, спать уложили с женщиной, вот я и наклал Вам всем в благодарность свою кучу дерьма перед вашим чумом.
Выходит хозяин каждый раз утром из чума и видит, вон то, тонкое и длинное - это вон тот гость был и это оставил, вон видишь от него малыш белобрысый бегает, а это толстое и короткое от того-то гостя - вон пацанка от него синеглазая прыгает.
В общем-то, в тундре нет комнатных и других поганых мух, только одни хищные и кровососущие насекомые и когда разберешься во всех этих тонкостях, то все становится логичным. Постоит, постоит стойбище скотоводов-кочевников на одном месте и переберется на новое место в этой необъятной тундре, вот записная книжка благодарных гостей и опять начинается с чистого листа.
Но шкуру белого медведя я у чукчей так и не добыл, обидно, досадно, да ладно, все-таки не так просто слетал к чукчам и узнал от них много для себя нового.
Но вот почему Мы-то Все как гости Сами себе гадим перед своим же собственным домом и даже в своём собственном дому, Я так и не понял - линять отсюда уже все, все единым скопом собираемся на новое стойбище чё-ли???..
Вечно ВРИО НАЧ СДП МЕДВЕДКА
Если желаешь посмотри мою монографию - Скопируй её название и вставь в браузер
Мультипериодический закон эволюции