Мне хочется на ночь хороших сказок, не про войну.
Про войну обычно люблю днём, а потом всю ночь снится.
В моих снах не поздоровится фрицам.
Я их палю огнём, рублю мечом,
Привязываю меж двух сосен.
Пробираюсь в их штабы, беру языка и жарю,
Поливая майонезом.
Генерала пинаю тяжёлым маленьким сапогом:
" Ну, ка, скотина, вали в подполье!"
Он корчится , гад от боли, шамкает тварь: "Яволь,
Валится в темноту.
Захлопывая крышку я радуюсь: "Крышка вам! Крышка!"
И прыгаю на ней долго-долго, как Марио.
Интересная сказка. Такие люблю днём.
А на ночь хочу не такую.
Бабушка выключает свет. Садится в обшарпанное кресло
Около детской кроватки. И начинает:
-Улица наша была имени Жизни...
Жду, что вот-вот полетят эльфы.
-На ней хоронили редко. Когда мне было пять лет
Похорон вообще не помню. Потом познакомилась с Олей.
Оля была ушами. Её братом Борей все во дворе дышали.
Глебом спускались в подвал, за мышами.
А Бертой мышей ловили. Берта была руками.
Анна Альбертовна, с пятого, у которой там две квартиры
Казалась нам головой. Но по факту была плечами,
Когда голова- дядя Жозеф уезжал в командировку,
Анна Альбертовна за всё отвечала.
Письма мы получали. Читал их дед Исаак, соответственно,
Был он глазами.
Тётя Рая была животом. У неё было много детей:
Галя-печень, аппендикс Матвей, желудок-Савва.
Всех сейчас не припомню, кое-что забывать стала.
В самой бедной квартире, на третьем, слева жила Вета.
Она занималась балетом. Кружила, кружила в пустом
Необставленном зале.Мало ела. Соседи её угощали
Углеводами, чаем, жирами.
А она всё тощала, тощала. Но билась.
Замирала, сжималась, крепилась,
Колотилась в прокуренных стенах. Клокотала.
Но не сдавалась. На улице Жизни.
Мы жили на улице Жизни.
Август. Яблочный спас. Медовуху привезла
Тётя Рая из Ялты.
Веселился наш дом. До отвала накормили мышей белым хлебом.
Танцевала нам Вета и пело лето песню прощания.
Собирались к отлёту птицы. Птицы Юнкерсы потянулись в наш край.
Тот высокий, что с автоматом (как красив Сатана бывает)
Весь рожок, скалясь сволочь, в Глеба.
Наша улица, обезножив, улыбалась и пела:
"Роспрягайте, хлопцы коней...Эх, дубинушка...
Не возьмёте! Вместе...Хава нагила, братья..."
И давилась свинцовой кашей, не наевшись на славу яблок.
Вета! Билась малютка Вета. В неё целились сразу трое.
-Бабушка, Вета была сердцем? А кем была ты на улице Жизни?
-Я там, внучка, была душою.
-Перестань, бабуля, не надо! Знаю я , как они с тобою.