Фонарь не горит. В темноте начинается год,
Чья краткость рассчитана верно от древних колен до
Еще не рожденных. Моргнешь - и сочельник, и вот –
Вторая календа
Уже различима на следующем рубеже,
Где брезжит какая-то чуждая сердцу свобода,
С потерей гранича, и судьбы полны миражей
Вблизи поворота.
Рождественский дизель пропах кипятком и смолой.
Рокочущим стадом от темного хлева отчалив
Вагоны выходят, январь унося за собой;
Вагоны в печали.
Печаль их, конечно, светла, как и должно в пути.
Им снится, что чуда не будет, и нечто большое
Уже, вероятно, осталось за цифрой «один»
И запахом хвои.
Тогда, словно снова над крышами всходит трубач,
Январский глашатай, и миру обещаны знаки,
Выходят из полночи ангелы мелких удач,
Стоят в полумраке.