Скажи-ка Дядя, друг любезный,
лежа в кровати перед бездной,
Ты много в жизни повидал.
Была ль златая середина,
когда ты шел на поединок,
круша графинь, простолюдинок,
сажая их на пьедестал?
Да, было время непростое-
бывало скучно на постое,
и слушать командира храп.
Возьмешь шампанское с собою,
и неизведанной тропою,
все в тихаря, после отбоя,
из части совершаешь драп!
Куда судьба тебя заносит,
в какие попадаешь гости,
не знает толком даже черт.
Но где услышишь визг девичий,
расправив грудь, и для приличья,
умыться, попросить водички,
берешь гитарою аккорд.
И песнь Давыдова Дениса-
про ту, что звали Василисой,
что сердце предала мое!
Потом тур вальса непременный,
под крышей Отчего именья.
Потом шампань и на колени,
И гладить нежное белье.
Le pantelon, и бантик красный,
и ножек перелив атласный,
корсет- под ним трепещет грудь.
И тихий шепот девы юной.
Кто мог бы знать, кто мог подумать,
что заиграют сердца струны.
Пора Гусар, пора и в путь!
Не где-нибудь на сеновале,
не на полу, в огромном зале,
при умирании свечей.
Лобзая плоть, уста, пупочек,
почувствовать, как дева хочет.
И вот уж жезл ее щекочет.
Сезам открылся.
Горячей
Вскипает кровь, румяны лица,
душа, как трепетная птица
все выше, выше. К небесам.
И все смелей телодвиженья.
Все глубже, глубже. Страсть сражений,
еще укол. И наслажденье
стекает стоном по усам.
И рад бы был бы я жениться,
но злой француз ползет к границе,
А долг гусара- воевать!
Прощай прелестница младая,
Увидимся ль опять? Не знаю.
Трубач тревогу нам играет.
Не обещай гусара ждать!