Индийский мальчик, воспитанный по-английски,
которому образы родины вдруг стали близки,
за независимость Индии он отсидел в тюряге
и видел Бога в тюремщике-бедолаге.
Уже и тогда созерцанье его поднимало
высоко за пределы ангельского вокала.
Но нам не по силам слиться с его прозреньем.
Мы смотрим в окно и пьём чай с земляничным вареньем.
Затем интегральная йога. Но рыбе стать птицей -
в нашем миру равносильно стать самоубийцей.
В миру в поднебесие рыбы, увы, не взлетают,
и люди не Гиту, увы, - Кама-сутру читают.
Ашрам у тебя. Нет заботы о хлебе насущном.
И твой телефон напрямую стыкуется с Сущим.
И женщина рядом, назвал ты её Матью мира,
француженка, дочка Европы, священная Мирра.
И вот синтез йоги. Читай: геометрия рая.
Но я эту книгу отбрасываю, не читая:
рай чужд всяких формул и чужд математики глупой.
Он, может быть, край инфузорий, что виден под лупой.
А может, он край мотыльков, что живут только сутки.
Мы между амёбами, звёздами - жуть! - в промежутке.
О мире мечтал идеальном - найти только средство...
Наследнички - грифами труп - разодрали наследство.
11 января 2014