В парке Тамбовского кардиологического санатория несколько лет назад землю под кроной многовекового дуба покрыли бетоном и плиткой, и он стал гибнуть. В 2013 году чиновники объявил его памятником природы.
Давным-давно в краю глухом и диком
Шагал мордвин, набравший туес желудей.
Вдруг мимо с резким посвистом и гиком
Монгол прогнал табун мохнатых лошадей.
Воздав хвалу богам и духам предков,
Что не убит, не полонён и будет жить,
На память и себе, и милым деткам
Решил мордвин здесь дуб из жёлудя взрастить.
Любовно принакрыв его землицей
Благоговейно на колени он припал,
Чтоб как при севе небу помолиться,
Чтоб жёлудь тот могучим дубом стал.
Услышала молитву мать-природа.
Пророс тот жёлудь и тянуться к солнцу стал.
Наращивал он ветви год от года
И мощно крону над рекою распластал.
О нём стихи поэты сочиняли,
Художники изображали на холстах,
В народе дуб тот в песнях воспевали,
Он был приютом добрым для зверей и птах.
В жару он путников встречал прохладой,
Дарил им тень, блаженство, отдых и покой.
Под сенью дуба князь прощался с Ладой,
С дружиной верной уходил на смертный бой.
Дуб видел всё: и грозы, и метели,
Пожары были всех невзгод и бед страшней.
Над кроной пять столетий пролетели.
Он гордо выстоял, дожил до наших дней.
Пришла эпоха стали и бетона.
Надменный человек «царём природы» стал:
Сжигает листья, обрезает кроны…
Заносчиво себя воздвиг на пьедестал.
Дуб мог бы жить и пышно, и крылато,
И радовать людей и годы, и века,
Но заковали корни его в латы
По указанию чинуши-простака.
Стал дуб кричать: «Спасите люди-слуги!
Мне нечем ни питаться, ни дышать».
Но приближённые остались глухи,
Его лишь стали патриархом величать.
Но червь у патриарха сердце гложет,
И доживает дуб последние деньки…
А дух мордвина зрить того не может
И в гневе яростно сжимает кулаки.