1
Стоны альта, флейты всхлипы.
Ветер хлещет по басам.
Сосны нитями пришиты
дождевыми к небесам.
За туманами туманы.
Белый свет – и вправду – бел.
И, вступая в мир обманный,
месяц в небе оробел.
И во взгляде беглом робость,
и в касании руки…
Так к утру во ржи, должно быть,
расцветают васильки.
2
смять. скомкать их безжалостно и яро.
швырнуть к чертям в отхожее ведро,
пока вдруг без ножа и без удара
не выпотрошили мое нутро.
рвать на куски бескрылые, нагие,
незрячие, немые, не мои,
меня осиротившие, другие –
без мысли и желанья, без любви,
в прыщах, нарывах, рытвинах и шрамах,
хрипящие от боли и войны,
тебя теряющие зло, упрямо,
затем, что потерять обречены,
сровнять с землей клокочущие глыбы...
как будто я сегодня на войне…
…я просто голый остов… остов рыбы…
в те дни, когда не вспомнишь обо мне.
3
Ты еще неясен, смутен.
Вызреваешь, как луна,
что в смятенье смуглых прутьев
вызревает у окна.
Ты еще не ночь. Пожалуй,
светоносный, синий день.
Не смутить тебя пожаром
глаз моих, как эту чернь
голых проволочных прутьев,
зарождающих луну…
Прилипаю я к окну,
чтоб дойти до самой сути.