Когда рассвет над крышами забрезжил,
реальность вторглась в тёплый морок сна.
В такой момент – неясный, порубежный
явилась к человеку глубина.
Невидима, неслышна, невесома,
прозрачнее оконного стекла,
она, струясь над человеком сонным,
привычно пробуждения ждала.
Столетняя, накопленная жажда
томила и сушила глубину:
найти ещё разок, хотя б однажды
желающего в бездну заглянуть…
Узнав её присутствие, предметы
приобретали новый вид и смысл,
и дирижаблем с воздухом нагретым
мир обновлённый поднимался ввысь.
А человек – один из миллионов –
проснулся, встал, зевнул, надел штаны,
укутался в рутину и шаблоны,
и даже не заметил глубины...
Она ушла, расшвыривая гневно
старинный бисер выспренних цитат:
«Имеющие уши – и не внемлют,
имеющие очи – и не зрят!»
Едва успели смолкнуть отголоски,
как всё вернуло формы и места.
Мир погрузнел и превратился в плоскость,
старательно гнездясь на трёх китах.