Жить надоело в позе рубанка.
Стрелки часов завращались, как миксер.
Алыми астрами запела рубаха,
сдуру я, кажется, даже постригся –
нет, не в монахи (куда нам, тонка, мол!) –
за два червонца под ёжика после
линьки. Домой не затащишь арканом.
Зелень – окрест: и вдали, и возле.
Солнце – окрест: и вдали, и рядом,
как при заправском Солнце-Ализме.
Из фотопамяти выстриг и в близле-
жащий futurum свой смех перепрятал.
Всё дело в том, что явилась перЕдо…
Впрочем, такое где-то уже я…
Ах, Сан Сергеич! Рифмованным бредом
я не для бронзовой глотки луженья
что-то распелся… Короче, явилась;
круг циферблата стал абразивным;
кончилось (флора похожа на силос)
лето; в помаде моя образина.