День был светел, да и ночь не в ночь.
В небе россыпь звёзд, как в божьей ризнице.
От венчанья убегала дочь —
я коня ей запрягал, капризнице.
Костерил безмозглую любовь,
да молился матери-заступнице.
Кнут сломал о спину, выдрал в кровь,
но коня ей запрягал, преступнице.
За день посерел и спал с лица.
От больного сердца ноет бок — лета.
Убегала дочь из под венца.
Я ей помогал, потатчик проклятый.
Знаю, утро принесёт беду.
Всё откроется. И кто поможет мне?
Но держал коня ей в поводу
и совал ей материны коржики.
Об одном я знаю наперёд,
что меня однажды, если выживу,
рухнув в ноги, батей назовёт
добрый парень с волосами рыжими,
и рыжеволосый же малыш
цапнет деда бороду ручонками.
Этого не будет — нет, шалишь,
внукам не родиться байстрючонками.
Небо брызжет первую зарю.
Ровно час до тайного венчания.
«Дура, подойди, благославлю», -
говорю в слезах ей на прощание.