Не знаю, то въяве иль мне это снится,
Смотрю ли сквозь призму волшебных очков,-
Но снова я вижу знакомые лица
Родных и друзей, и своих земляков.
Объятья, пожатья и чарки по кругу.
И песня возникла откуда-то вдруг...
Она пролетела над речкой, над лугом
И эхом вернулась в наш дружеский круг.
Потом после песни стихи я читаю
О том, как по зимнему полю бреду,
Как вьюга дорогу мою заметает,
Но я непременно до дому дойду.
Теперь не зима. И к родимому дому
Дошел без труда б я, но дома-то нет...
Какому врагу, супостату какому
Послать вековое проклятье вослед
За то, что по дури, без войн, без пожаров
Родные деревни и села сгубил
И что под идейным влияньем угара
В аграрной России своей натворил?
Крестьянин всегда замордован был властью.
"Все, баста! - сказали вожди-дураки,-
Деревни снесем и потянем всех к счастью,
Построим Коммуны - сельхозгородки".
Но вышла осечка! Вожди поменялись,
Бредовые планы свалили в утиль...
А грезы о счастье и воле остались,-
Об этом лишь ветер поет да ковыль.
Хоть дом уж снесен и деревни уж нету,
Но живы поля, и луга, и река.
И где б не скитался по белому свету,-
Душой здесь я буду года и века.
Здесь дорого все мне: ивняк над рекою,
Пшеничное поле, шмели на цветах,
И вид обелисков над вечным покоем,
Под коими предков покоится прах.
Здесь воздух степной как бальзам я вдыхаю
И черпаю силы родимой земли,
Любовь к Малой Родине внукам вручаю,
Чтоб дальше они эстафету несли!