От багрового рёва
до холодной луны
нас качает сурово.
Люди гнева полны.
Люди стонут ночами
от несхожести дней.
Амплитуда качаний
с каждым взмахом сильней.
(Ходят слухи, к примеру,
что какой-то пострел,
воротясь в стратосферу,
метеором сгорел!)
От звезды – до цинизма,
от любви – до вражды,
от молитвы – до визга,
и опять – до звезды!
Этим диким качелям
впору мир разнести…
Ну а я был рассеян
и спокоен почти.
Я, насмешливо склабясь,
остальных поучал:
«Мне претит ваша слабость!
Для чего вам причал?
Мне смешны перемены –
мне что пар, то и лёд,
ибо одновременны
и паденье, и взлёт.
Ибо страсти и блуда –
непреложная связь:
безобразное чудо
и чудесная грязь.
Ибо звёзды в болоте –
словно узел с бельём:
и парча, и лохмотья
перемешаны в нём.
Свет в окне – для кого-то,
для кого – негодяй…
Это только колода.
Никогда не гадай!»
...Осени святотатца —
да не будет он прав!
Дай взлететь — и остаться —
и сгореть, не упав!