Я знаю, вы меня любить не можете,
не мне дано ваш разум восхищать;
и на мою ладонь не вы положите
цыганской страсти жгучую печать;
и карими глазами с поволокою
мне вас не находить среди травы
и не поить дурманящими соками
последней облетающей листвы.
Мне вас не целовать на мокрой пристани
и не лететь по пыльному шоссе;
не различать отчетливо и пристально
среди других на взлетной полосе;
не просыпаться от шагов на лестнице,
не вздрагивать на поворот ключа.
Какая златокудрая кудесница
смахнет снежинки с вашего плеча?
И ветошь книг, и ленточки бумажные –
машинописный пыльный бурелом;
и новогодних елок липкость влажная,
и запах снега, и хрусталь со льдом.
Без вас мне объяснят забытой полночью
неясных мыслей стройные ряды;
без моего дыхания заполнятся
печатной геометрии труды.
И кто-то вам подаст вино за ужином,
мне кто-то кофе принесет в постель.
О, дивный край, где вы навеки суженый!
О, радостной заботы канитель!
Все знаю, только кровь кипит и пенится.
Бессонница - риторики сестра.
Я к вам пришла неисправимой пленницей,
я с вами многозвучье обрела.
Среди планет блуждая неприкаянно,
не ведаю, куда ладья летит.
О, награди, Господь, душою каменной,
которая не любит, не болит.
---------------------