Когда смотришь на небо с земли, невозможно постичь всю глубину и красоту его, все величие Мироздания в его единстве и разобщенности.
Я летела коротким рейсом с Майорки в Барселону. Продолжительность полета чуть больше получаса. Обычно я откидываюсь в кресле и стараюсь заснуть – перегрузки от взлета, короткого перелета и быстрой посадки не дают возможности быстро адаптироваться, и сон – лучший способ пережить их.
Но в этот раз полет выпал на очень интересное время – мы взлетели, когда солнце начало клониться к закату, и в полете, поднимаясь выше и выше, торжественным эскортом сопровождали уход светила, не давая ему свалиться за линию горизонта, неотрывно следовали за ним на лучах его все пронизывающего света.
Когда самолет оторвался от взлетной полосы, очертания острова быстро поползли внизу, постепенно стекая в море. Взору открылась восхитительная картина: облака, как отборные овцы, зацепившись за горные вершины, укрыли своими белоснежными кудряшками всю северную оконечность острова. Прижавшись друг к другу, словно спугнутые чьим-то неосторожным движением, устелили плотной завесой всю горную цепь и равнину, обрываясь внезапно вдоль береговой линии, будто их только что отогнали от водопоя.
Торопливо оставив внизу послушные стада облаков, самолет взмыл ввысь сквозь легкую синеву к косматым и огромным грозовым тучам, пока еще мирно плывущим на встречу с островом.
Море далеко внизу, все изрытое гребешками волн, послушно отразило, вобрало в себя свинцовую глубину и мощь проплывавшей над ним не усмиренной стихии. И эта свинцовая тяжесть сверху и глубина внизу слились где-то на горизонте в неразрывный жестокий альянс, утопив в себе ту незримую границу меж двух могучих стихий, что должна была принять в себя все еще упрямо вырывавшийся из косматых отрогов медленно догорающий огненный диск.
В какой-то момент он будто застрял наконец, попав, как монетка в копилку, в линию горизонта, и засиял во всю свою последнюю мощь, раздвинув пределы Мироздания, наполнив своим негасимым светом все от края до края, излучая этот свет сквозь пространство и время, заливая все на своем пути, отделил волны от неба, тучи от моря, отодвигая их на задний план, занял собою все и вся. Свет, дарованный нам свыше, свет, который уйдет через секунды, уступив место мраку, чтобы вернуться вновь и дарить жизнь этой чудесной планете.
Горизонт схлопнулся внезапно, поглотив собой догоравшее светило и оставив на память о нем лишь багровые угольки на лохмотьях туч в том месте, где только что был вмят в горизонт огненный диск солнца. Эти последние искры Б-жественного Света медленно остывали на холодных серых развалах.
Мрак еще не поглотил море, и внизу были видны причудливые ландшафты облаков, боязливо жмущихся к морской глади, создавая иллюзию иной реальности: плоских широких равнин, горных хребтов, протянувшихся вдоль границ их, диковинных водопадов, садов, деревьев с пышными кронами. Все это великолепие проплывало внизу под неусыпным присмотром серых гигантских стражей – грозовых туч, мирно пока плывущих над ними на тугой подушке из невообразимой небесной синевы, прозрачной и в то же время такой ощутимо плотной, что, кажется, она должна оставлять синий след на крыльях самолета.
Береговая линия континента встретила нас уже земной россыпью рукотворных звезд, мирно спящими на воде судами, ровными, четкими границами волнорезов и прямой, как бесконечность, линией взлетной полосы. Уверенно зайдя на посадку, самолет неслышно коснулся земли, будто сел на воду, завершив тем самым иллюзию бесконечности пространства в его неразделимости и полной разрозненности, нанизав на свою траекторию все его фрагменты и пригвоздив своими шасси линию горизонта к земле…