Нынче осень и впрямь золотая!
Льет и льет затяжной листопад.
Этих дней желтокрылая стая
Заставляет вернуться назад:
Вот в такую же, чудную осень,
Детства нашего памятных дней.
Где мы с грустью и радостью в просинь
Провожали своих журавлей.
Да, своих, избалованных лаской
Наших щедрых озер и болот.
Как мы грезили сбыточной сказкой
Вместе с ними умчатся в полет,
В те далекие, жаркие страны:
Где ни пашут, ни сеют, ни жнут.
Где: кокосы, орехи, бананы,
Круглый год на столы подают.
Где с детишками папы и мамы
Неразлучны - ни ночью, ни днём.
Где не слышатся дикие маты
И проклятья над жалким рублём...
Там цари – это добрые дяди,
Что законы, порядок блюдут.
И зверьё вас не съест, – бога ради!..
Эти мысли и в ум не придут.
И совсем не нужны вам одежды.
Разве, толика, - кожу не сжечь.
Но, с годами тускнели надежды,
И теплей становилася печь:
Наша добрая, русская «баба»…
Вся в работе - пыхтит и шкварчит.
А на ней, кот и курочка ряба,
И старушка с детишками спит.
Приростая к родимому дому,
Отчий край становился милей.
И совсем уж, совсем по другому
Провожали мы в путь журавлей:
С болью, грустью, обидой, надеждой,
А все чаще с тревогой, тоской…
Редко, редко какой-то невежда
Не помашет вослед им рукой.
Вейся ж, осень моя золотая!
Лей, кати затяжной листопад.
И… прощай журавлиная стая…
Прилетай, если сможешь, назад.