Она точно знала, что это последняя их ночь, и оттого никак не могла утолить сжигающую её жажду, копившуюся три долгих вдовьих года.
Лишь под утро уснул Олоферн, разметавшись на ложе. Но не спала Юдифь. Близился рассвет. На исходе была последняя, пятая ночь срока, назначенного городу. С восходом солнца откроются ворота, и вооружённые до зубов воины Олоферна ворвутся в Ветилую. Резня, грабежи, пожары… Милость победителей…
Юдифь осторожно высвободилась из объятий Олоферна. Теперь она стояла над ним, вглядываясь в его лицо, дышащее покоем. Этот человек… Он принёс беду в её край, принёс войну. Он принёс ей счастье, такое неожиданное и такое короткое. Счастье и война… Они сошлись в смертельной схватке. И война оказалась сильнее. Будь она проклята!
Бешено колотилось сердце. То, что она сейчас должна сделать, было выше её сил.
Юдифь протянула руку, и холод рукояти меча ожёг её.
В.И. Коган, Юдифь
На припухших губах – горький привкус несбывшихся снов,
На горячих щеках – отблеск слёз и душевных терзаний,
В утомлённой груди – отголосок несказанных слов,
Одинокая боль и бесстыдная правда желаний.
Подскажи, что случилось с тобой, ханаанская дочь?
Чем нарушен покой и мелодия жаркого сердца?
Ты опять и опять воскрешаешь прошедшую ночь,
Что впитала в себя эхо страсти и кровь чужеземца.
Ты хотела любви, но сама сторонилась её,
Три томительных года храня верность бывшему мужу,
Только пламя души не смирилось и взяло своё,
Сумасшедшим пожаром желаний прорвавшись наружу.
Ночь наполнилась лаской и пылкой бессвязностью фраз,
Возбуждающей нежностью губ и слепого движенья –
И на ложе греха в перекрёстном сверкании глаз
Ты изведала сладость и чувственный вкус пораженья.
Ты столкнулась с судьбой, что пришла под личиной врага,
Осадила твой город, желая за стены вломиться.
Ты столкнулась с мужчиной, чья близость тебе дорога,
И за чьей головой ты пришла, не готовясь влюбиться.
Ты не знала его и боролась с соблазном греха,
Когда он, не притронувшись к телу, лишь сделал больнее.
И, в себе заблудившись, ты пала без сил на меха –
Он, виновник всех бед, оказался мудрей и честнее.
Ты пришла к нему в руки, отринув устои и честь,
Отдавая сполна всю себя искупительной жертвой.
Он коснулся щеки – и сумел к тебе в душу пролезть,
Но вложить весь огонь в поцелуй ты сподобилась первой!
Ты шагнула к нему – и горячностью сердца зажгла,
И прижалась к груди, пробуждая ответную ласку.
И холодная ночь над высоким шатром расцвела,
На короткое время отбросив условностей маску.
А затем он уснул – безмятежный, уставший – навек
Под твоею рукой, обручённой с заточенной сталью.
Ты три года ждала, пока встретится твой человек,
Так взгляни на него, уходящего звёздною далью!
И сейчас ты стоишь на коленях, не в силах идти,
Кровь и жертвенный долг увлекают любовь в свои сети.
Губы шепчут упрямо беззвучное слово «прости»,
Но высокое небо молчит…
…и навряд ли ответит.
(23 декабря 2013 года)