Красимир Георгиев
„ПРАТЕНИКЪТ НА ПЕТЛЬОВОТО ГРЕБЕНЧЕ”
Роман-приказка за змейове, дракони и други чудовища
Красимир Георгиев
„ПОСЛАННИК ПЕТУШИНЫХ ГРЕБНЕЙ”
Роман рассказ о змеях, драконах и других чудовищах
Съдържание http://www.stihi.ru/2013/11/16/759
Перевод: Николай Штирман
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ТРИ ТЫСЯЧИ И ШЕСТЬДЕСЯТ СОЛДАТ
С МУЗЫКОЙ И ПОПОМ, БАКАМИ С СУПАМИ,
С ПУШКАМИ И ПРАЩАМИ ВОЮЮТ С ЧУДОВИЩЕМ
ДВАДЕСЕТА ГЛАВА, В КОЯТО ТРИ ХИЛЯДИ И ШЕСТДЕСЕТ ВОЙНИКА
ЗАЕДНО С МУЗИКАТА И ПОПА, ЗНАМЕНАТА И БАКИТЕ СЪС СУПИТЕ
С ПУШКИ И ПРАШКИ ВОЮВАТ С ЧУДОВИЩЕ
Все още не знаем тайната, която Мъдрецът на чичо Геш бе споделил с Амигу. И поне засега по този въпрос не трябва да узнаваме нищо. Когато една тайна се знае от повече от двама души, тя престава да бъде тайна и загубва своите тайнствени сили. Още малко търпение.
Около пладне се разделиха. Амигу, Елиа и Иф се насочиха към леговището на Василиск, където жеравното момиче щеше да принесе в жертва младия си живот, за да извади цар Петко от железните доспехи на жестокостта и да спаси хората от книжните одеяния на узаконената глупост.
– Нямам право да ти откривам тайната – каза скитникът, – но запомни едно, жеравно момиче: когато се приближиш към чудовището, каквото и да стане, не го поглеждай в очите.
В същото време Момчето, Секретаря и Коко бяха спряни от стражите на цар Петко. Стражите – двамина юначагища с огромен пес, препречваха с четириъгълните си тела входа към царството. На гърдите им бяха пришити табели:
ЦАРСТВО НА ЦАР ПЕТКО ПЕТИ –
ЗА ВОЕННИ И ПОЕТИ,
КОЙТО Е ВОЕНЕН, МОЖЕ
В КРАЯ БУКВИЧКА ДА СЛОЖИ.
– Я! – учуди се на табелите Коко. Впрочем само започна да се учудва, защото бе прекъснат от рева на юначагищата:
– Тука може да се влезе – Я –
само с най-добра поезия.
– Аха! – каза си Коко и се обърна към стражите: – Ю!
– Ю? – запитаха те, а Коко уточни:
– Идват три петела – Ю –
с най-петелско пардесю!
– Откъде ли се е взел
този мустакат петел?
Кукурузен иихър – Е –
чакаме за стихове;! –
подканиха юначагищата. И Коко трябваше да се представи:
– Аз съм Коко Коков, селският
най-петел петльов петелски.
Сутрин Слънчо ми намига:
„– Хайде, братче, кукуригай!”
Дръпвам весело с китарата
и подкарвам песен шарена,
поприглаждам си опашката
и запявам с глас юнашки:
„– Ку-ку-ри-и-гу-у, хайде ставайте
от леглата, хора мили, че
закъснявате за работа,
а децата – за училище!”
– Кукурузени галоши –
стихове, макар и лоши! –
отвориха пред петела юначагищата вратата към царството. Но пуснаха само него.
– Вапцахме я! – прошепна Секретаря. – Ами ние?
– Да опитаме – каза Момчето. – Може да излезе нещо...
– Кукурузена дъбрава –
тези май ни разиграват –
кукурузен вихър – Е –
чакаме за стихове! –
ревнаха юначагищата, а песът, който от пръв поглед бе харесал Момчето, му даде възможност да помисли още малко, като изръмжа:
– Мъничка къщурка в двора
под черницата ни стара,
в нея не живеят хора,
в нея е стопанин Шаро.
Шаро е приятел верен
на дечицата послушни
и понеже слушам, вечер
той ме спира и ми шушне:
„– Заповядай ти в двореца ми,
джаф-джаф-джаф-джаф, за послушните
зная приказки и песни –
много хубави и кучешки!”
После песът прошепна на Момчето и Секретаря:
– Стражниците са пишкин-поети –
краставици са на търкалета –
с тези можете да се поглезите –
не разбират нищо от поезия!
– Добре! – изправи се пред стражниците Секретаря: –
Петелска човка в менгеме –
да си поет е най-добре!
А Момчето:
– Аз като Петко съм велик –
поет от класа и класик!
– Тараторци-балагунцис – Е –
кукурузени перални –
ваша милост като слънце сте
поетично-гениални! –
възхитени отвориха порти юначагищата.
– Видяхте ли? – намигна песът. – „По-добре човек с протези да е, но да чатка от поезия!”, това е девизът!
– Запомнихме! – засмя се Момчето. – Тука е закон приет, баламурник, но поет!
– Знаех си, че сме от кръвна група – придружи ги Шаро. – Тука умността е стока скъпа, дефицитна, с незаконно име. Искаш ли да се сприятелиме?
– Искам – каза Момчето. – Много обичам приятелството.
Вървяха по широкия булевард към двореца на цар Петко, а на всяка крачка пъкаха все нови и нови плакати, лозунги, афиши, реклами, обяви и укази, на които пишеше: „В поезията които е бос и гол – на кол!”, „Слава на цар Петко стихоплетко – той стихове издава и царство управлява – слава!”, „Ликуй, народе – манна небесна – Петко ни води – с Петкови песни!” и „Глада с какво ще победим и царските ни врагове – като творим, творим, творим. Със стихове!”
– Добрите поети напуснаха страната – тъжно каза песът. – Останаха само царпетковци.
– А не се ли страхуваш, че цар Петко има дълго ухо?
– Приятелите се познават по погледа.
– Да – намеси се в разговора Коко. – Приятелите имат добър поглед.
– Вие сте поетът Римишарк? – запита своя спътник Момчето.
– Да! – учуди се Шаро. – Но откъде е тази слава? Та книги аз не съм издавал. Поет в немилост. Тука, драги, добрите книги смятат слаби, а слабите – добри, и ето, модерно е шаблонното, клишето...
– Дъщерята на цар Петко ни е говорила за Вас. Свързали сте я с жеравите...
– О, хубавата Елиа? Умница беше тя. Но моля ви, разговаряйте в рима, за вас това е важно, трябва да свикнете. Тук всеки, който не говори в рима, се обезглавява. Цар Петко Пети строго заповяда редовно всяка сутрин на площада да се провежда панаир-голгота – непоетичният народ – на ешафота. Между другото, ешафод се пише с „д”, ама заради римата...
– Приумица жестока! Виж го ти!
– И всеки ден по тридесет глави на най-различни хорица отрязва за туй, че в стихове не са приказвали. Народът тихомълком плаче, а тази царска заповед се спазва дори за болни и за пеленачета.
– К-к-какво н-невероятно н-нещо! Така жестоко и з-з-зловещо! – обади се Секретаря.
– Но чакайте, спасение тогава дали цар Петко Пети заслужава? – запита Момчето. А поетът в немилост Римишарк, или както още ще го наричаме за по-кратко Шаро, каза:
– Съмнявам се, че може вече такъв човек да е човечен, но... Жестокостта ако се излекува, народът ни отново ще добрува!
Стигнаха до площада на ешафодите. Навсякъде се чуваше само мерена реч. Просто смешно. Пазарят се например за цената на обикновена връзка праз лук продавач и купувач, а пазарлъкът им – съвсем необикновен:
– Безплатно цял топаз със праз!
– За нас – с цената на елмаз?
– От тоз перваз – цена такваз!
– Хайлаз! От мен не мож' намаз, от праза ти – талаз на газ!
– Купи си и противогаз, в екстаз да потанцуваш джаз!
– Кой, аз ли бе, чапраз-джамбаз, луковичарски водолаз...
И т.н., и т.н. Малко смешно и много тъжно бе наоколо.
– Земята си тук с кръв поиме, а ражда тя пасквилни рими! – въздъхна Римишарк.
Но да оставим за момент Момчето и петлите, които кучешкият поет Шаро въвеждаше в покоите на цар Петко, за да се върнем при скитника, жеравното момиче и поумнялото магаре.
Леговището на Василиск се намираше при изворите на Илизана. Всъщност това бе огромен дворец от жълто-червен мрамор, съперничещ по разкош и красота на най-известните световни дворци. Но кристалните ручеи и алените рози в неговите градини не познаваха звука на човешка стъпка, че и кой ли би посмял да се доближи до леговището на Василиск!
Василиск беше чудовищен змей или по-точно – змейско чудовище. Висок четири метра и половина, т.е. колкото четири деца, стъпили едно върху друго на главите си, гущерът бе покрит с костенуркови плочи, от които растяха петелски пера. Затова, зърнат отдалеч, той изглеждаше като обикновен петел-гигант, нищо страшно на пръв поглед, каква измама... Главата му – змийска, а очите... В тях се криеше силата на чудовището, с погледа си то изпращаше светкавици, умъртвяващи жертвите. Трябва да споделим обаче, че Василиск бе от мързеливите змейове. Седем царства и господарства наоколо държеше във властта си и всяко от тях му изпращаше „жива храна”, за да го омилостиви и да докаже верността си. Е, не всяко от тях спазваше „кървавата традиция”, царството на цар Петко например отдавна бе спряло да изпраща данъка, но от мързел Василиск все отлагаше търсенето на сметка от непокорниците.
И така – жертвите се водеха при големия орех досами изворите на Илизана. Амигу, Елиа и Иф спряха недалеч от ореха. Жеравното момиче трябваше да продължи само.
– Каквото и да стане, не го поглеждай в очите – за трети път каза певецът. – Опашката можеш да гледаш, реката гледай, цветята...
– Сбогом, приятели! – тръгна към дървото дъщерята на цар Петко.
– Довиждане, жеравно момиче... – махна й с ръка скитникът.
– Довиждане... – вдигна за поздрав копито и Иф. И се замисли: „Довиждане ли, защо довиждане?”
В същото това време приключи аудиенцията на Момчето при цар Петко. Красин издума на жестокия държавен глава истината. Че Елиа се жертва да бъде изядена от Василиск, за да излекува баща си. Цялата истина му каза Момчето. А ние знаем, че въпреки лошавината си цар Петко безкрайно обича своята дъщеричка, че я обича наравно с най-обичаните от него работи: поезията и лова на сърни.
В същата минута цар Петко изкомандва на върховния генерал на войските:
– Всичките три хиляди и шестдесет войника –
с всичките три хиляди и шестнайсет щика –
с всичките двадесет най-тежки топа,
заедно с музиката и с попа,
старогвардейската ротна империя
и дългоносата ни кавалерия –
да се строят на площада юнашки те
заедно с пушките и със прашките –
да се обесят, които са мудни –
срок – три минути и три секунди!
Върховният генерал на войските щракна с токове в знак, че всичко му е ясно, обърна се на 174 градуса и изкомандва на върховния генерал на по-малките генерали:
– Вдигай веднага ужасни аларми и
бързо строявай опасните армии,
без да се туткат и без да се мяцат,
нека се сготвят пред мене на плаца,
който се тутка и който се кине,
да се обеси, за да загине,
всички екипи да се нафрашкат
с пушки, пищялки, паласки и прашки,
да се обесят, които са мудни –
срок – три секунди и три милимунди!
От своя страна върховният генерал на по-малките генерали щракна два пъти с токове в знак, че всичко е разбрал и дори може да го повтори два пъти, обърна се на 175 градуса и изкомандва по-малките генерали, както и генералчетата:
– Няма да гледате значи надире,
да не петните честта на мундира,
да не забравите баките, супите
и знамената, тулупи с тулупи,
да се обесят, които са мудни –
срок за обесване – три милимунди!
От своя страна по-малките генерали, както и съвсем малките генералчета щракнаха по три пъти с токове в знак, че са разбрали цялата отговорност на събитието, и тъкмо щяха да изкомандват върховните полковници и полуполковници, когато петелът Секретар възкликна:
– А кога войската ще изпрати
тази армия от бюрократи?
Петелът Коко загрижено го подкрепи:
– Излишен генералски писк –
да не изпуснем Василиск!
Момчето в качеството си на посланик на групата обобщи общественото мнение:
– От толкова команди преузрели, а,
да не загине нашта скъпа Елиа?
А цар Петко се съгласи:
– С команди прекалихме пак –
напре-е-ед към змейския ни враг!
И цялата армия от три хиляди и шестдесет войника, четиридесет и седем генерала, сто и пет полковника, четиристотин тридесет и седем и половина полуполковника, хиляда и четири майора и един цар се затича към големия орех при изворите на река Илизана.
Жеравното момиче бе наближило столетното дърво, в сянката на което щракаше с гръбначните си кости Василиск, когато армиите на цар Петко преплуваха изворите. Цар Петко видя любимата си дъщеричка пред змейското чудовище и изкомандва:
– Напре-е-ед, войска, напре-е-ед юнашки –
с топове, щикове и прашки!
Василиск тържествено надигна поглед към щурмуващата войска. В същия миг наднаха мъртви шестдесет войника, четиридесет и седем генерала, сто и пет полковника, четиристотин тридесет и седем полуполковника и хиляда и четири майора. Тук е мястото да уточним, че половиният полуполковник Тихомир Станев остана жив по щастлива случайност – бе заспал.
Василиск мислеше да вдигне за втори път погледа си, когато, най-неочаквано и за самия цар дори, войската на Петко Пети получи подкрепление. Към бойното поле в ситен раван тъгьдъкаше магарето Иф с певеца Амигу на гръб. Амигу бе сложил на очите си слънчеви очила и за всеки случаи бе седнал с лице към опашката на магарето, т.е. придвижваше се към чудовището Василиск с гърба напред. Това минутно разсейване на змея спаси от смърт останалата част от армиите на цар Петко. Василиск с любопитство наблюдаваше приближаващия Иф, които също си имаше слънчеви очила. Още сто метра. Петдесет. Десет. Хоп! Амигу бърка в торбата...
Амигу вади нещо от торбата!
Амигу се обръща!
Амигу замахва!
Секунда-две преди това Василиск успява да надзърне в сините очи на жеравното момиче. Елиа пада поносена.
– У-у-у-у-у-у-ра-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – ехти над бойною поле. Василиск рухва!
Чудовището е мъртво!
В ръцете на скитника и певеца Амигу, който се казваше също и Петър и който, обиколил половината свят, бе видял в нея половината от световните работи, изчезна, разпиля се на прах, стопи се Звездата на силата, която нашите приятели отнеха с хитрост от пазителя на подземните богатства на великана Ямгипоняколко гном Б. Звездата на силата бе убила Василиск. И бе изчезнала, защото, както вече знаете, чудодейните неща в приказките помагат само по един път...
Чудовището е мъртво.
Жеравното момиче – също.
---------------
Перевод: Николай Штирман
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ТРИ ТЫСЯЧИ И ШЕСТЬДЕСЯТ СОЛДАТ
С МУЗЫКОЙ И ПОПОМ, БАКАМИ С СУПАМИ,
С ПУШКАМИ И ПРАЩАМИ ВОЮЮТ С ЧУДОВИЩЕМ
Мы до сих пор ничего не знаем о тайне, с которой мудрец дяди Геша поделился с Амиго. И теперь, по крайней мере, в этом вопросе мы ничего не должны узнавать. Когда секрет известен более двух человек, он перестает быть тайной, и теряет свои таинственные силы. Еще немного терпения.
Около полудня расстались. Амиго, Элиа и Иф направились в логово Василиска, где девушка журавлей пожертвует свою молодую жизнь, чтобы вызволить царя Петко из железных доспехов жестокости и спасти народ от бумажных одежд этой легализованной глупости.
– Я не имею права раскрывать вам секрет – сказал бродяга – но помните одно, Девушка журавлей: когда Вы приблизитесь монстру, что бы ни случилось, не смотрите ему в глаза.
В то же время Мальчик, Секретарь и Коко были остановлены охранниками короля Петко. Охранники – два молодых монстра с огромной собакой, закрыли своими телами четырехугольной вход в логово Василиска. К их груди были пришиты таблички:
ЦАРСТВО ЦАРЯ ПЕТКО ПЯТОГО –
ДЛЯ ВОЕННЫХ И ПОЭТОВ.
ЕСЛИ ТЫ ВОЕННЫЙ, СМОЖЕШЬ
В РИФМУ ВСЕ СЛОВА УЛОЖИШЬ.
– Да! – Удивился надписи на табличке Коко. На самом деле он только начал удивляться, потому что был прерван рёвом юных монстров:
– На табличку эту влезет –
только лучшая поэзия.
– Ага! – сказал себе Коко и, повернувшись к охранникам, произнёс: – О!
– О? – Переспросили они и Коко уточнил:
– Пришли три петуха – О. –
в петушиных все пальто!
– Как вы приняли
это за усы петухов?
Кукурузный вихор – это –
ждём стихов! –
потребовали юные монстры. И Коко пришлось представить:
Коко Коковский
Наш Петел, петух деревенский.
По утрам ему солнце мигает от века:
– Давай, младший брат, кукарекай!
Коко Коковский гитару настроит,
к песне звонкой себя подготовит,
хвост свой пригладит движеньем простецким
и голосом он пропоёт молодецким:
Кукареку-у! Кукареку-у!
Милые люди с постелей вставайте!
Кому на работу и в школу кому
Вставайте! Вставайте! Вставайте!
– Кукурузные галоши –
и стихи их тоже плохи! –
отворили юные монстры перед Коко ворота в логово Василиска. Но впустили только его.
– Вот те на! – прошептал Секретарь. – А как же мы?
– Попробуем – сказал Мальчик. – Может получиться...
– Кукурузная роща –
этим нас не проведёте –
Кукурузный вихор – это –
ждём стихов! –
кричали молодые монстры, а пёс, которому на первый взгляд Мальчик как будто нравился, дал ему возможность подумать немного больше, а затем прорычал:
Во дворе домик маленький
под шелковицей старенькой,
не людское жильё,
в нём хозяин Шаро.
Он для детей послушных
лучший друг из лучших.
Я послушен, вечерком,
скажет мне он шепотком:
– Сегодня во дворце своём
джаф-джаф-джаф-джаф, для послушных,
в исполнении моём
дам концерт я самый лучший.
Сказки, песни все удачны –
все хорошие – собачьи!
После прошептал Мальчику и Секретарю:
– Надзиратели не поэты –
огурцы подшипники –
можете увидеть сами –
они в поэзии профаны!
– Хорошо! – предстал перед стражниками Секретарь: –
Петушиный клюв в тисках –
ведь вы поэты просто ах!
А Мальчик добавил:
– Я как Петко тоже ас –
поэт классик я и класс!
– Это – тараторки-балагурки
кукурузных оперений –
ваша милость Вы как солнце
поэтический Вы гений! –
восторженные молодые монстры открыли ворота.
– Понравилось? – Пёс подмигнул. – „Лучше иметь зубные протезы, но подальше от поэзии!” Это девиз!
– Памятный! – рассмеялся Мальчика. – Вот закон, принятый, баламутом, но поэтом!
– Я знал, что мы одной группы крови – провожая их, сказал Шаро. – Ум хороший дорогой, дефицитный товар. Хотите дружить?
– Да – сказал Мальчик. – Я ценю дружбу.
Они шли по широкому проспекту до дворца короля Петко, и на каждом шагу появлялись все новые и новые плакаты, лозунги, рекламы, объявления и указы, которые гласили: „В поэзии, который бос и гол – на кол!”, „Слава царю Петко стихоплётко – стихи он публикует и управляет царством – слава!”, „Радуйтесь, люди – манна небесная – Петко приводит – с песнями Петко!” и „Голод и врагов победим – творением, творением, творением стихов!”.
– Хорошие поэты покинули страну, – сказал печально пёс. – Остались только царьпетковцы.
– А Вы не боитесь, что король Петко имеет длинные уши?
– Своих друзей я знаю в лицо.
– Да, – вмешался в разговор Коко. – Друзья имеют добрый взгляд.
– Вы поэт Римишарк? – Спросил Мальчик своего нового товарища.
– Да! – Удивился Шаро. – Но откуда такая слава? Я не издавал книг.
Поэт в опале. Вот, мой дорогой, здесь хорошие книги выглядят плохими, а плохие – хорошими. И вот, современное шаблонное, клише...
– С дочерью короля Петко мы говорили о вас. Вы ее познакомили с журавлями...
– О, добрая Элиа? Умницей она была. Но, пожалуйста, говорите в рифму, для вас это важно, вы должны привыкнуть. Здесь, все, кто не говорит в рифму, обезглавливаются. Король Петко Пятый строго приказал регулярно каждое утро на площади ярмарка-Голгофы – не поэтичный народ – на эшафот. Кстати, эшафот написано с „д” ради рифмы...
– Жестокая причуда! Посмотрел бы на себя!
– Каждый день тридцать голов различных людей отрезали из-за того, что они не говорили стихами. Народ плакал втихомолку, но повеление царя соблюдалось даже больными и младенцами.
– К-к-какая н-невероятная вещь! Так жестоко и з-з-зловеще! – Сказал Секретарь.
– Но подождите, тогда заслуживает ли царь Петко Пятый спасения – Спросил Мальчик. Поэт в опале Римишарк или далее, как мы будем называть его для краткости Шаро, сказал:
– Я сомневаюсь, что такой человек может быть гуманным, но... если жестокость исцелить, наши люди будут снова счастливы!
Они пришли на площадь с эшафотом. Везде были только дозволенные речи. Просто смешно. Совершают, например продавец и покупатель обыкновенную сделку о цене на лук порей, но торг их – довольно необычный:
– Бесплатный лук порей топаз!
– Для нас – с ценой в алмаз?
– Один раз – цены те для Вас!
– Высокий лаз! Вовсе не моя то мазь, Ваш лук-порей – пускает газ!
– Купите лук, противогаз, исполните в экстазе джаз!
– Кто я был, чапраз-джамбаз, или с лампой водолаз...
И т.д. и т.п. Немного смешно и было очень, очень грустно.
– Земля здесь полита кровью и рождались здесь пасквильные рифмы! – Вздохнул Римишарк.
Но давайте на мгновение оставим Мальчика и петухов, которых клыкастый поэт Шаро вводит в палаты царя Петко, чтобы вернуться к бродяге, девушке журавлей и поумневшему ослу.
Логово Василиска было у истока Илизаны. На самом деле это был огромный дворец из желто-красного мрамора, соперничающий в блеске и красоте с самыми известными дворцами в мире. Но потоки кристально чистых ручьёв и аллеи алых роз в этом саду не знали звуков шагов человека, который осмелился бы приблизиться к логову Василиска!
Василиск был чудовищный змей, или, вернее, – дракон монстр. Четыре с половиной метра в высоту, то есть равных по высоте четырем детям, стоящим друг на друге на головах, ящер был покрыт костяными пластинами, из которых росли петушиные перья. Поэтому, его вид издалека напоминал обычного гигантского петуха, ничего страшного на первый взгляд, но вид этот был обманчив... Его голова – голова змеи, а глаза... В глазах монстра таилась чудовищная сила, они исторгали молнии убивающие жертвы. Должен поделиться, однако, Василиск был ленивым драконом. Семь царств и государств вокруг держал он в своей власти и они присылали ему „живую пищу”, чтобы успокоить его и доказать свою лояльность. Но, не все из них следовали этой „кровавой традиции”, царство короля Петко давно перестало посылать дань, но из-за лени Василиск всё откладывал с требованием отчёта от непокорных.
Итак – жертву привели к огромному ореху, стоящему рядом с истоком реки Илизаны. Амиго, Элиа и Иф остановились недалеко от ореха. Девушка журавлей изъявила желание дальнейший путь проделать сама.
– Что бы ни произошло, не смотри ему в глаза – в третий раз предупредил её певец. – Можешь смотреть на хвост, на реку, на цветы...
– Прощайте, мои друзья! – Дочь короля Петко пошла к дереву.
– До свидания, девушка журавлей... – помахал рукой странник.
– До свидания... – поднял в приветствии копыта и Иф. И он подумал: „До свидания ли, почему до свидания?”
В то же время произошла аудиенция Мальчика с царём Петко. Красин решил донести до жестокого главы государства правду. Что Элиа, жертвуя собой, пошла на съедение к Василиску, чтобы вылечить своего отца. Мальчик рассказал царю всю правду. А мы знаем, что, несмотря на упрямство, король Петко бесконечно любил свою дочь, он любил ее наравне с любимыми своими занятиями: поэзией и охотой на серн.
В ту же минуту Петко повелел главному генералу войск:
– Все три тысячи и шестьдесят солдат –
все три тысячи и шестьдесят штыков –
все двадцать самых тяжёлых ладей,
вместе с музыкой и с попом,
роту старой гвардии империи
и длинноносую нашу кавалерию –
построить на площади тех героев
вместе с пушками и с рогатками –
кто промедлит, тех повесить –
срок – три минуты и три секунды!
Главный генерал войск щелкнул каблуками, как признак того, что все ясно, повернулся на 174 градуса и приказал младшим генералам:
– Объявить тревогу страшную
построить армию грозную
быстро без лени и без уклонений,
пусть все предстанут предо мной на плацу,
кто будет лениться и кто уклонится,
будет повешен, и будет мёртв,
все команды, чтоб были готовы
с пушками, пищалками и рогатками,
повесить тех, кто промедлит –
срок – три секунды и три миллисекунды!
Младшие генералы дважды щёлкнули каблуками перед главным генералом страны, в знак того, что им всё понятно, и, повернувшись на 175 градусов, повелели меньшим генералам и самым мелким:
– Не ищите путей к отступлению,
не запятнайте честь мундира,
не забудьте чаны, супы
и флаги, пальто с пальто,
повесить тех, кто промедлит –
срок для повешения – три миллисекунды!
Меньшие генералы страны, и очень мелкие щёлкнули три раза каблуками в знак того, что они понимают всю ответственность за события, и начали передавать команду полковникам и полуполковникам, тогда петух Секретарь воскликнул:
– Когда хозяин пошлёт
эту армию бюрократов?
Обеспокоенный петух Коко поддержал его:
– Излишний генеральский писк –
не убежал бы Василиск!
Мальчик в качестве посла группы подвел итоги общественного мнения:
– Так, команды перезрели, а,
не погибнет ли наша Элиа?
Царь Петко согласился:
– С командами перестарался я –
вперёд на чудище врага!
И целая армия в три тысячи шестьдесят солдат, сорок семь генералов, сто пять полковников, четыреста тридцать семь полуполковников, тысяча четыре майора и один Царь побежали к большому ореху, стоящему у истока реки Илизана.
Девушка журавлей приближалась к столетнему дереву, в тени которого виднелись костяные позвонки Василиска, когда армия короля Петко подплывала к истоку реки. Царь Петко увидел свою любимую дочь перед драконом и скомандовал:
– Впе-е-рёд, армия, Впе-е-рёд герои!
С пушками, штыками и пращами!
Василиск торжественно обратил свой взгляд на штурмующие войска. В тот же миг упали мёртвыми шестьдесят солдат, сорок семь генералов, сто пять полковников, четыреста тридцать семь полуполковников и тысяча четыре майора. Здесь следует отметить, что полуполковник Тихомир Станев по счастливой случайности остался жив – потому что спал.
Василиск намеревался обратить свой взгляд на войско второй раз, когда, неожиданно даже для самого царя, Петко Пятый получил подкрепление. На поле боя изящной иноходью выехал осёл Иф с певцом Амиго на горбу. Амиго прикрыл глаза тёмными очками и на всякий случай сидел лицом к хвосту осла, то есть подъезжал к монстру Василиску задом наперёд. Это на минуту отвлекло внимание дракона и спасло оставшуюся часть армии царя Петко от смерти. Василиск с любопытством наблюдал за приближающимся ослом. У осла тоже были темные очки. Еще сто метров. Пятьдесят. Десять. Гоп! Амиго стал искать что-то в торбе...
Амиго тянет что-то из торбы!
Амиго это развернул!
Амиго замахнулся!
За секунду или две раньше Василиску удалось заглянуть в голубые глаза девушки журавлей. Элиа упала.
– У-у-у-у-у-у-ра-а-а-а-а-а-а-а! – Эхом пронеслось над полем битвы. Василиск рухнул!
Чудовище мертво!
В руках бродяги и певца Амиго, чье имя было также Питер и который обошёл в своих странствиях полмира, видел, как многое в этой половине мира исчезало, пролилась расплавленная Звезда власти. Ту Звезду наши друзья взяли у Хранителя минеральных ресурсов гиганта Многояда гнома Б. Звездой власти Многояда был убит монстр Василиск. И Звезда исчезла, потому что, как вы знаете, чудесные вещи в сказках помогают только один раз...
Чудовище мертво.
Девушка журавлей – тоже.
http://www.stihi.ru/2014/09/25/2493
---------------