Прежде чем приступить к чтению моего опуса, я предупреждаю особо грамотных читателей, что личного редактора, корректора и иных людей полезных для «писательской деятельности»()))) не имею, поэтому прошу с найденными ошибками не приставать, ибо, как сказал Иван Фёдорович Семипяденский «Главное не оболочка, а суть!». Поэтому не стремитесь к отысканию ошибок, всё равно содержание от этого не изменится!
Когда видишь такое масштабное сочинение, как поэма Дмитрия Крылатова «Музы и союзы» http://www.stihi.ru/avtor/dimales&book=5#5 , то поневоле вспоминаются слова режиссёра самодеятельного театра из знаменитого рязановского фильма «Берегись автомобиля»: «А не замахнутся ли нам, товарищи, на Вильяма нашего Шекспира».
И на самом деле, по современным меркам, когда и стихи в несколько четверостиший не в чести, взяться за такой большой труд, надо иметь такое же большое желание.
Итак, перед нами поэма, не просто поэма, а с подзаголовком «сатирпоэма». Не знаю, что хотел выразить автор этим словом, но буду надеяться, что моё предположение верно и слово не смогло поместиться в сайтовской строке, поэтому расшифрую название сочинения Д.Крылатова, как «сатирическая поэма».
Моё знакомство с этим произведением началось, как ни странно, с рецензий. Захотелось узнать, насколько моё мнение созвучно, читавшим это большое «полотно». Меня сперва удивило, что среди откликов не нашлось ни одного отрицательного, ведь, как не крути, «на вкус и цвет товарища нет». Неужели, пронеслось в голове, поэма так понравилась всем читающим? Может быть, это и есть образец новой российской (хотя автор с Украины, но ведь все мы – братья-славяне!) поэзии, ведь среди восторженных возгласов у монитора (простите мне маленькую слабость, ведь могу представить такую картину!), в которых скромный рифм сочинитель назван «Гоголем нашего времени», а его работа сродни «басням Ивана Андреевича Крылова».
У меня закралось подозрение, а не присутствую ли я при рождении нового шедевра, который вскоре будут изучать по школьной программе в пятом, а может быть, даже в шестом классе?
Но потом сопоставив количество полученных с количеством оставшихся рецензий поняла (считать поверьте я умею, не даром окончила технический ВУЗ), что автор попросту слукавил и убрал из ленты не очень лестные отзывы, поэтому, позвольте мне, хрупкой молодой особе, взвалить на плечи столь тяжкий труд и попробовать с позиции читательницы, насколько возможно объективно рассмотреть сатирпоэму «Музы и союзы» Дмитрия Крылатова, тем более, что сочинитель рифм выполнил гомеров труд, хотя более к названию поэмы подходил бы другой подзаголовок - "сортирпоэма".
Само название, «Музы и союзы», даёт посыл к пониманию, что автор главными героями сочинения делает творческий процесс и всякие объединения, о которых я расскажу ниже. А сейчас…
Рифмованное произведение посвящено какой-то Татьяне, автор указал только имя и эта неизвестная женщина, наверное, и вдохновила автора на столь большой труд, достойный пера Гомера . Но к сожалению, известно, что старец Гомер свои эпические поэмы передавал из уст в уста, ибо был неграмотен, в отличие от автора сатирпоэмы.
Стихотворное сочинение состоит из пяти глав и эпилога, которые и составили восемьсот строчное произведение.
Итак начнём с первой главы, которая задаёт тон всей сатирпоэме, хотя я должна предупредить, что текст разбит на разные части по восемь, двенадцать, по двадцать строк и даже по две и, наверное, самая неожиданная «фишка», что они написаны не в одной тональности, а в разных, поэтому каждый кусок надо читать с некоторой паузы. Иначе происходит сбивка по звучности. Но видимо, автора это не смущает. Если задумано большое полотно, то здесь не до мелочей. Вдумчивый читатель сам должен понимать, зачем это сделано, не важно, что это доставляет неудовольствие, главное же не оболочка, а содержание, к которому я и перехожу.
Глава первая «Сходка» и сразу же на ум приходят уроки истории, когда о конце девятнадцатого и начала двадцатого века учитель рассказывал о тайных сборищах, на которых рождался семнадцатый год. Хотя я не совсем права, автор даёт посыл, что действие поэмы начинается в субботу и что главными героями становится «писательское племя». Но как-то странно оно проводит выходной день, тратит драгоценное время, которого и так не очень много отпущено Господом – «все
силы тратит в огороде».
Не могу прямо утверждать, но смею предположить, что автор начинал поэму, как гимн огородникам и садоводам, и как часто бывает первоначальный замысел изменился. Тема, наверное, показалась слишком мелкой для такого гиганта, как сочинитель рифм Д. Крылатов, именно поэтому возникла тема о «писательском племени». А так, как первые строки написаны (не пропадать же такому добру!), вот автор и применил в первом восьмистрочье приведённые выше слова.
Далее в следующих строках Д. Крылатов показывает знание иностранного языка, в частности польского и даже пишет несколько строк на этом языке, показывая свою эрудицию: ««спивае пивнем даже утка, когда пинёнзы есть и вудка». Но не важно, что получилась пословица на трёх языках: даже, есть, утка – русские слова, спивае, пивень – украинские, а вот пинёнзы – в самом деле польское. Как сказал в своей поэме Пушкин, точно не помню, но «говорил он на смеси французского и нижегородского», но разве такие мелочи важны для «высокой поэзии», в частности сатирпоэмы.
Далее автор переходит к пиру Муз, которые, на самом деле, оказываются не только обжорами, но и завзятыми алкоголиками «привыкли Музы к алкоголю и поллитровочка на нос, для них был мелочный вопрос».
Глава вторая. «Гости». Занимает центральное место в сатирпоэме, ибо приковывает к себе внимание не только содержанием, но и объемом. Вслед за автором я тоже ставлю вопрос, кто же приглашён на пиршенство?
«Но кто же эти гости наши, уничтожавшие нуляши?» здесь чувствуется какая-то сбивка, не могу сказать точно, но мне кажется, Д. Крылатов просто вставил в эпическую сатирпоэму фразу, написанную прозой. Ведь это не запрещено, тем более автору виднее, чем нас «угощать» по мере продвижения текста.
Первым гостем, вернее гостьей стала Писатель, как ее именует автор, признавая таланты, Музыща. Я подозреваю, что автор не смог найти рифму к слову «сыщешь», вот и появилось такое странное имя. Я не буду указывать на находки Д.Крылатова, как истинно русские выражения «приёмы У НЕЙ из футбола», «У НЕЙ почти два метра роста», «и груди покрупней арбузов, была б она другим обузой». Последние строки не совсем понятны, если относятся к ГРУДЯМ, то следовало написать Они, если конечно, автор всю сознательную жизнь имел дело с женщинами с одной грудью и не имеет понятия, что у нормальной женщины их две, Но главное не это, если автор имеет в виду свою героиню Музыщу то не ясно, почему он не указывает на неё прямо.
Второй гостью стала Музасон, авторша которая «похожа чем-то на Мавроди, блестят очки в оправе чёрной, видок потерянный минорный». Видимо, эта женщина всегда в творческом процессе, но отчего-то Д.Крылатов эту писательницу начинает именовать "он" – «бросает он драматургию и сам впадает в летаргию». Что не совсем понятно, в самом начале автор говорит, что Музы собрались на пир, но здесь же почему-то характеристики дает «пишущей братии». Не буду гадать, кто стал прототипом госпожи Музасон, но автор подводит итог, сам того не желая, делает крутой поворот и всё-таки оказывается, что упомянутая выше Музасон , является Музой, да не простой, а навевающей сон, только вот не понятно чем, ведь, если дама Муза, то она должна навевать творческие порывы, а навевание сна, это из другой оперы. Тогда нашему автору необходимо было обратить свой взор в сторону бога Морфея, но перейдем к следующему гостю, именно, гостю «а кто же третий в нашем списке?» Вот здесь автор сатирпоэмы выдаёт секрет, ибо он сам является тем человеком, который и устроил этот пир. И снова я погружена в раздумья, кого собирает в гости автор – Муз или писателей? «Ужасный Витя Музаедов», третий гость, оказывается представителем «великий самый в мире критик, по совместительству пиитик, глава неграмотных главредов». Всё бы ничего, но критик он никакой, да и поэт, вообще не знающий законов, кого можно критиковать, а к кому на версту нельзя подходить, ибо есть авторы для битья, а есть элита, к которой, видимо, себя причисляет автор сатирпоэмы, если я не обнаружила ни одной рецензии на поэму, опубликованную дважды на странице Д. Крылатова, сперва по главам, а потом и в целом виде. Видимо, чтобы не затруднять занятых читателей.
Далее появляется четвёртый гость, я бы сказала, экзотический, он нужен автору, чтобы показать интернациональность писательского творчества, что «ничто не ново на земле». «Что-о когда-то уже с кем-то было». Итак, четвёртый гость, даже само имя выдаёт происхождение описанного Д.Крылатовым человека, ибо он представитель Чёрного континента с вполне подходящим именем Музывуду, который описан, как «пальцы в кольцах и браслетах, в нос широкий грубо вдето оловянное колечко». В иные минуты. При прочтении поэмы мне казалось. Что уважаемый определёнными кругами почитателей автор, путался, кто такие Музы и Писатели, нет, я бы сказала, творческие люди, и поэтому речь идёт то о Музах, то о творческих людях. До конца я не прояснила для себя. А из текста не поняла. Сделано это намеренно или от простого незнания?
« Если уж герои ваши
по утрам, ЗАМЕСТО каши
в рот суют людские кости -
эта Муза доброй гостьей
будет в доме ЗАВСЕГДА».
Вот теперь стало понятно, что четвёртая, не гость, а именно, гостья, по совместительству Муза, отвечающая за всякие мерзости и так далее. Выделенные мной слова из отрывка, только показывают настолько тонко автор использует родной язык.
«Вот ветер распахнул ДВЕРЦАТА,
явился важный номер пятый.»
Я намеренно выделила слово «дверцата», Д. Крылатов не только использует родной язык, но и когда не хватает рифмованного слова, сам его придумывает, это настолько гармонично для поэмы, что так и хочется воскликнуть «Браво». Зачем ломать голову над словом, мучится в творческом поиске. Проще придумать и идти дальше, соблазняя читателя, в данном случае меня, чтобы я неотрывно шла за мыслью автора и не отвлекалась на такие мелочи, как слоги в строчках и рифму.
В общем пятый гость Музадед, «Автор басен и пародий, для юнцов он, как Мефодий…» Наверное, я не так сообразительна, сколько ни пыталась разгадать загадку, кого же имел в виду автор сатирпоэмы. но мне на ум, кроме Кирилла и Мефодия, никто не пришёл. Если так, та Д. Крылатов высоко ценит творчество Музадеда, который в данном контексте является не Музой, а Писателем. Вслед за ним появляется «Клыком держась за белу ручку, в бреду от запаха котлет,за ним плелася Музажучка,»
Я так и не смогла представить, как клыком можно держатся за руку? Вот наоборот возможно, но ради каких «нарушений» не пойдёшь, чтобы соблюсти, хотя бы какое-то подобие стихотворного размера.
Музадеду автор отводит больше всех строк и такими льстивыми словами описывает данный персонаж «И к нему спешат толпой», «…самый гвоздь программы», «классик наш!», что кажется, автор сатирпоэмы завидует своему персонажу. Что тот выписан умнее и талантливее, и чтобы испортить впечатление от Музадеда, Д, Крылатов описывает, как одна дама, не столь талантливая. Скалит зубы и дерётся в виртуале с пятым гостем, засыпая инстанции кляузными письмами. Видимо, автор взял это из жизни, что начинают вырастать передо мною описанные фигуры, в том числе и бездарная доносчица.
Можно, в принципе, рассмотреть всю поэму, всех упомянутых героев, но. Увы, очень сложно продираться сквозь стихотворный текст, в котором зачастую отсутствует рифма и происходит такая сбивка ритма, что не уловить, читаешь всё-таки стихи или неудачно срифмованную прозу, тем более, что режут глаз «у ней», «вопрос мне не давал покою», «Иль кулачёк иных фантазий», «воздейством», «задрочки», «заместо». «завсегда» и так далее, как пишут, и тому подобное, хотя ничто не сравнится с находками автора «африканский- американский», «дверцата-пятый», но вот ещё «паролий- Мавроди», «дама- Ван Дамма» и так далее.
Но вот такие строки лучше всего удались автору, который оказывается жил во временя ветхозаветные и уже тогда отслеживал состояние моды «Маечка на ней надета, времен Ветхого Завета.»
До конца мне, как читательнице, пробраться сквозь замысел автора не удалось, далее пошли сбивки столбец от столбца, шатание слогов, словно Д. Крылатову нет дела до каких-то там правил стихосложения, ямбов там каких-то хореев. Автор сатирпоэмы выше условностей, для него главное смысл, который тоже, к великому моему изумлению, сокрыт за тысячью замков непостижимых слов.
В конце могу добавить, что лучше бы Д. Крылатов, которого один из почитателей таланта, сравнил с Гоголем, действительно бы, написал поэму прозой или поступил так же смело, как и Николай Васильевич с законченным томом "Мёртвых душ". Было бы более понятно, что хотел выразить автор, ибо его порой уводила в сторону Муза в погоне за рифмой, ритмом и смыслом.