Когда-нибудь я стану старой и больной…
Представлю – сразу в дрожь меня кидает.
Я перестану хвастать длинною косой:
На месте локонов седая ниточка свисает.
На месте длинных ног, обтянутых в капрон,
Две палочки в чулках до самого колена,
И нет уже былых грудей, лишь поролон,
И вместо «Блин!» сухое: «Ишь, гангрена!..»
И если вдруг сосед какой осмелится пройти,
Мимо меня, забыв про «добрый вечер»,
Он станет наркоманом, сбившимся с пути,
А то и лодырем, что сел жене на плечи.
Я буду склочной, одинокой и скупой,
Настраивать антенну и крутить варенье,
Ходить в больницы, чтоб ругаться там с толпой,
И заведу кота в свой девяностый день рожденья.
В боярышник, пустырник, пастернак
Я буду верить, всем врачам не доверяя.
Закручивать в газету буду я табак,
И прясть носки я буду без конца и края.
И все же, буду молода душой,
«Рамштайн» по выходным на всю врубая…
Когда-нибудь я стану старой и больной…
В татухах, пирсинге, как никогда – живая.