Апельсинчики как мёд,
В колокол Сент-Клемент бьёт,
И звонит Сент-Мартин:
Отдавай мне фартинг!
Джордж Оруэлл. «1984»
***
Я слышу колокольный звон церквей тех, что уже нет,
Он переливчат, словно солнечный зайчик.
Из документов вырывается, теряет свой след,
Лукаво в стёклышко сквозистое прячет.
А там, в ненужном пресс-папье, укрыт, казалось, весь мир –
Былой, забвенный и окутанный дымкой.
Хоть в протоколах его нет, он, ускользая, громит
Ангсоц и сделавших его невидимкой!
Там стук копыт звучит так гулко! Он бы мог заглушить
На двухминутках весь людской гвалт и ор.
Там пахнет кофе с шоколадом – стоит лишь ощутить…
А джин «Победа» жгуч до слёз, как костёр.
Там в мастерской, безумно солнечной, художник творит.
(Без телекрана в деревянной стене.)
На натюрморте - апельсины, словно мёд. И звучит
Звон колокольный, как в потерянном сне.
Я видел там ещё письмо. Из пачки выпал листок
Бумаги рисовой, что высшего класса.
Прекрасный юноша писал, что он себя превозмог
И хочет в чувствах наконец-то признаться.
Как элегантно управлял он оборотами слов,
Как мастерски играл он с ними в пасьянсы…
А я читал взахлёб письмо. Я был поверить готов
И к чёрту слать всю нищету новояза!
Я знаю: в мире есть ничтожный, но кусочек добра,
Однако партия – жестокий убийца.
За красоту и за любовь клянусь я превозмочь страх,
За справедливость до последнего биться.
***
Ох, как смешны порой бывают дети!
Им если жить, то только дебоширя.
Им невдомёк, что Братство – просто сети.
Что ж, плоский ум, где дважды два – четыре.
***
…А в минилюб отец дитя отшлёпает под зад,
Раскрошит на куски и соберёт обратно.
Ребёнок под каштаном воскликнет безвозратно:
«О, как люблю тебя я, Старший Брат!»