-Долина сомнений-
Пауль Гильс
Автор публикации: Самородов Павел
«Величайший враг спрячется там где вы меньше всего будете его искать»
-Юлий Цезарь 75г. д.н.э.
-….-
Всю свою жизнь Матиас был примером для всех окружающих. В учебе ему не было равных, в спорте он мог дать фору любому сверстнику, а сфера его увлечений ни когда не ограничивалась чем-то поверхностным. Всю жизнь он пытался узнать все, что только можно об этом мире. Он жадно впитывал в себя все знания и приобретал навыки, которые находил увлекательными и полезными. Были то посещения секции фехтования либо устройство баллистических ракет, он жаждал познать все. И, тем не менее, чем больше он узнавал, тем отчетливей понимал сколь многого он так и не сможет узнать, сколь многому никогда не научится, лишь от того что на это у него не достаточно времени. Возможно, именно поэтому он считал все свои достижения ничтожными и никогда не умел ценить то сокровище, которым обладал - свои знания.
Взглянув на жизнь юного Матиаса со стороны, большинство сказало бы, что он гений своего времени и рожден для великих свершений, ведь он обладал силой, о которой даже не подозревал.
Но, не смотря на внешнюю успешность этого юного, подающего большие надежды подростка никто не знал, что творится у него внутри. Он был словно закрытая книга, жаждущая, чтобы ее прочли. Сколь открыт он был всему новому, и сколь скрыт для всех окружающих. В чем скрывалась причина, почему он не позволял никому перейти некую грань, преодолев которую можно было постичь внутренний мир юного Матиаса.
Порой дикая роза бывает прекрасной. Но чтобы стать совершенной, даже ей нужна помощь опытного садовника. Помощь, которую Матиас всегда отвергал. Он сам выполнял эту роль, удобряя почву, следя за лепестками и давая корням все, чтобы они становились крепкими и сильными. Юный Матиас в совершенстве постиг не одно ремесло. Но постичь ремесло садовника и стать мастером своего дела совсем не просто.
Да, Матиас был прекрасной, дикой розой. Но даже самому прекрасному и сильному цветку нужна помощь. Ведь лишь садовник может сделать прекрасный цветок совершенным и помочь розе расцвести, столь же прекрасно сколь прекрасен, бывает рассвет.
Возможно, если бы вы знали, с чего началась история юного Матиаса, вы бы смогли понять его, хотя бы от части. Но порой даже самое простое событие, в действительности оказывается столь сложным и глубоким что нам не дано его постичь. А история жизни юного Матиаса началась весьма не типично. В ней не было любви, ласки и заботы, в ней была лишь смерть и боль утраты. Больно осознавать, что история жизни столь прекрасного молодого человека началась с истории смерти. Смерти тех, кто хотел всю свою жизнь дарить ему свою любовь, заботу и понимание. Смерти своих родителей.
Как больно это осознавать. Больно.… Не должно родителям уходить в самом начале пути своих детей. Уйти, не дав ребенку столь необходимой родительской любви и столь необходимых жизненных уроков. Не смотря на то, что родителям Матиаса пришлось уйти, в последний момент своей жизни они совершили для него самый великий поступок, на который способен человек. Они пожертвовали собой, ради того чтобы их сын мог жить и наслаждаться этим прекрасным даром.
Матиас хотел, чтобы его родители гордились им, и делал все, что было в его силах ради достижения этой цели. Кроме того, родители подарили Матиасу не только его жизнь. Они подарили ему его имя: Матиас Лэгстронг. Именно так его назвали его любящие родители. Безмерно нежно обняв своего новорожденного сына Матиаса, юная и прелестная Джулия с безграничной любовью в сердце и нежностью в голосе дала ему его ими произнеся:
-Мэт, мой малыш, Матиас. Хотя Джулия прочла ни один справочник с именами, выбрать имя для своего ребенка она так и не смогла. Но стоило ей взять его на руки и заглянуть в его голубые глаза, как для нее все стало ясно, и не было больше сомнений. Она подарила ему прекрасное имя – Матиас Лэгстронг.
Прошлое Матиаса сыграло свою роль, оставив отпечаток не только в его жизни, но и в его сердце. И не смотря на то, что со дня гибели его родителей прошло девятнадцать лет, боль утраты в его душе ни чуть не ослабла. Хотя Матиас так и не узнал своих родителей, он любил их так сильно, как только дитя может любить создателя. Именно эти чувства сопровождали его девятнадцать лет. Боль и любовь, именно они были его благословением и его проклятием. Эти чувства сплелись во едино став неотъемлемой частью его жизни. И эта тень прошлого будет преследовать Матиаса до самой смерти.
Хотя эти чувства и были его проклятьем, именно они двигали Матиасом всю его жизнь. Именно они двигали его вперед, давая силы достигнуть невообразимых высот. Боль и любовь сделали Матиаса тем, кто он есть. Человеком без сомнений, для которого не могло быть преград, человеком способным преодолеть любые барьеры и справиться с любой задачей. Человеком слова и человеком чести. Способным на многое….
-….-
Начинался обычный сентябрьский день, легкий бриз приятно касался ее дивных волос, а зеленая листва играла на ветру в причудливом танце. Мой малыш, мой дивный Мэт, его смех ласкает слух, а ее манящий взгляд и эта столь милая улыбка, также притягивают к себе, как и в тот день. Боже…. Дуновение ветра колыхнуло и приподняло ее платье, позволяя мне мельком полюбоваться ее совершенными ногами, прямыми и утонченными. Как прекрасно ее тело, также прекрасно, как и небо в этот чудесный день. Хотя звучит глупо сегодня небо более голубое и глубокое, чем в любой другой день. Как же это прекрасно…. Сегодня небо цвета ее платья, этого чудесного платья, которое так нежно обнимает ее тонкую талию и эти пышные бедра. Я чувствую себя словно подросток, просто чудесно. Я иду рядом с самой прекрасной женщиной в мире, ее рыжие волосы игриво танцуют на ветру, а она идет рядом со мной, она выбрала меня из великого множества, она позволила мне стать единственным мужчиной в своей жизни, она идет рядом со мной и она счастлива. Я счастлив. Впервые в своей жизни я действительно счастлив, в моей душе порхают пурпурные бабочки, а в моей голове лишь музыка. Дивная, чудесная мелодия, и сейчас она говорит мне, что мое настоящее и мое будущее будут подобны рассвету, подобны сиянию звезд на ночном небе. Я знаю, все будет хорошо. Со мной произошло все то, о чем я мечтал ;. У меня на руках самый замечательный в мире ребенок и он смеется, так сладко, и меня обнимает столь удивительная женщина и мне все время хочется ее целовать. Я люблю их…. Спасибо тебе…. Спасибо.
Его мечтам, его надеждам не дано было сбыться. В эту ночь все сгорело в огне. Все мечты и все надежды. В огне сгорело все кроме их любви. Любви, которую Роберт и Джулия подарили юному Матиасу в последний момент своей жизни.
Роберт всегда хотел стать отцом, он хотел растить своего ребенка в любви и гармонии, если бы только у него был шанс, он мог бы стать хорошим отцом. Жаль, что Матиас об этом никогда не узнает. Он будет это чувствовать, он будет нашептывать вопросы, но он никогда не услышит ответов. Ведь их больше нет рядом.
Хотя в день пожара Матиасу было всего три месяца, и он не мог помнить тех ужасных событий навсегда изменивших его жизнь, но произошедшее с ним также не могло не оставить свой отпечаток. С раннего детства каждую ночь он просыпался в холодном поту, и это не было привычным детским кошмаром. В своих снах он видел огонь, пожирающий плоть, множества, возможно сотен, они пытались спастись, но их не отпускали, что-то держало их, не давая возможности спастись, не давая возможности выжить.
Он слышал их крики, он слышал, их плачь. Он чувствовал их боль, он знал, что это его вина, но он не мог понять. Понять, почему? Матиас слышал крик своей матери…. Он слышал, как она кричала, она кричала, что не хочет уходить, кричала, …пожалуйста…, а он пытался спасти ее снова и снова…. А когда крики прекращались, и прах сметало ветром, в этой пустыне тишины оставалась лишь пустота, и он. Он видел себя посреди пустоты…. Он видел себя таким, каким он никогда не был. Ни разу не видя лица незнакомца, Матиас знал, что это он. Один посреди пустыни разоренной огнем, пеплом и страданиями невинных людей.
Это черное одеяние, меч в его руке, это распятие. Боже они ведь повсюду, а одно у него на груди, оно отличается от остальных, оно в крови, нет, они все…. Кровь повсюду. Кровь на его руках. А все что его окружает, постепенно утопает в непроглядной тьме, и даже крики обреченных теряются в ней. Он идет по этой пустоши, в полном одиночестве неся лишь меч и этот крест.
Возникающие образы были не только пугающими, но и довольно не обычными, ведь Матиас никогда не был религиозен.
В начале, это было необычно, но теперь это его по настоящему пугает. Наконец в безграничной тьме разгорается огонь, захватывая все вокруг. Под светом, что дарит пламя, тень отступает, позволяя увидеть незнакомца…. Под капюшоном там, где прежде была тьма, и пустота он видит свое лицо, мрачное и бесчувственное. И когда огонь уже подбирается к его ногам, дьявольской кистью на его лице начинает прорисовываться улыбка. И в этом безумии кровавой вакханалии боли и криков слышался один единственный смех, смех этого безумца.
-….-
Сначала его сны были расплывчатыми образами, но с каждым днем он мог все глубже погрузиться в них, мог увидеть все более четко, в них добавлялись все новые фрагменты, и каждый новый был куда страшнее прежних. Но так было не всегда…. Однажды все изменилось, и он полагал, что так будет всегда.
Уснув в свой двенадцатый день рожденье, Матиас не увидел привычной для себя картины боли и страха. В этот день он увидел облака, прекрасные белоснежные облака, нежные и воздушные, словно легкий поцелуй влюбленной женщины. Нырнув в ближайшее облако, он ощутил полет. Это безграничное состояние свободы, позволяющее разуму, отстранится от всего чуждого, и наслаждаться происходящим. Планируя меж пурпурных кромок, он спускался все ниже, пока его внимание не привлекла зеленая поляна подле опушки леса, которая притягивала к себе царившей там гармонией. Сделав пару виражей, Матиас опустился в центре этого волшебного места и начал изучать его взглядом жаждущего открытий подростка. Оглядевшись, в этом прекрасном и почти внеземном месте юный Матиас, наконец, обрел гармонию, которой так жаждал…. Пройдясь немного, он прилег меж корней старого дуба, закрыл глаза и погрузился в свои мечты. Но не успело его воображение нарисовать первый из образов, как чуткий слух Мэта уловил прелестное пение, доносящееся от ближайших деревьев.
Возбудив любопытство Матиаса, пение ни чуть, ни стихло, оно становилось все более сладким и все сильнее манило к себе невидимой дланью. Матиас с трепетом в сердце приближался к источнику этого волшебного голоса, и чувствовал, что до него осталось лишь несколько метров, он чувствовал, что нужно сделать лишь шаг, и он сможет проникнуть в тайну этого удивительного места. Лишь шаг вперед, преодолев ветви цветущей ивы, столь же древней, как и это место. Всего один шаг способный даровать ответ на все его вопросы, либо разрушить всю магию этого удивительного места. И Матиас за мешкал, закралось сомнение, достоин ли он, нарушать покой столь прекрасного места, нарушать гармонию, которую дарил голос таинственной незнакомки, чей образ прорисовывался сквозь тонкие ветви благородного дерева. Он решил не вторгаться в эту обитель гармонии и покоя, решил остаться по эту сторону ветвей, в надежде остаться не замеченным и наблюдать за происходящим со стороны, решил наблюдать и слушать, слушать эту дивную мелодию и наслаждаться мгновением.
Слушая волшебную мелодию, что напевала юная дива, Матиас уловил заботливые движения ее белоснежных рук, которые нежно лелеяли белую розу, давая ей силы, чтобы цвести и процветать. Наблюдая за этим цветком, который с каждым днем расцветал все ярче, становилось ясным, что все, в чем он нуждается, было рядом. Плодородная почва, солнечный свет, дивная мелодия, дарующая душу всему сущему и эти руки дарящие любовь и заботу. Что еще может понадобиться розе, чтобы стать совершенной?
Наблюдать, слушать и наслаждаться мгновением оказалось не так сложно, но остаться незамеченным Матиас не смог. Само его присутствие в этом месте, где встреча с другим человеком была редкостью, выдавало его.
Юная незнакомка, почувствовав его присутствие, обратила на него свой взгляд, и Матиас смог разглядеть ее прекрасное лицо. Изучая своего гостя, она смотрела на него с неимоверным восторгом, теплотой, любовью и гордостью. Она была горда, ведь через столько лет одиночества, она не потеряла себя, она осталась прежней. Осталась прежней ради него. И столетия безмерного одиночества стоили одного этого мгновения, возможности вновь увидеть его, и хотя она заплатила за это великой скорбью, она знала, что он достоин всех пройденных испытаний. Она всегда знала, что он достойный муж, и теперь он стоял подле нее. Самый желанный, единственный, связанный с нею силами судьбы.
И хотя она чувствовала великое счастье, она чувствовала и великую боль раздирающую ее душу, ведь она знала…. Она знала и помнила все, помнила каждый миг, а он все еще был, слеп к прошлому и ему не дано было постичь как прошлое, так и грядущее. Но все это было уже не важно, ведь он был здесь, и она знала, что скоро ему откроется истина….
Манящим движением руки она пригласила его войти в свою обитель и разделить с ней отведенное им время. Не заставляя девушку ждать, он проник сквозь завесу, разделявшую их и сев подле хозяйки этого волшебного места, произнес:
-Привет…. В ответ на его приветствие она скромно улыбнулась, после чего подалась вперед и крепко обняла своего гостя, прошептав ему на ухо:
-Меня зовут Софи….
Это объятие стало началом чистой и светлой дружбы, а Софи стала для Мэта непросто другом. Она стала его хранителем, именно она не позволяла тьме проникнуть в его сердце, она заботилась о нем и оберегала. Хотя он даже не подозревал об этом, считая все происходящее всего лишь сновидением, своей фантазией, мечтой, которая становилась реальностью, как только он погружался в мир грез.
В своих снах Мэт помогал Софи ухаживать за цветком, нашедшим приют под кронами цветущей ивы. Вместе они ухаживали за прекрасной белой розой, которая день ото дня расцветала все ярче благодаря совместным усилиям двух чистых сердец Матиаса и Софии. Как и в их первую встречу Софи продолжала петь свою чудесную песню, что так понравилась Мэту, остальное время они проводили за играми, общаясь, узнавая друг друга, а также плавая в озере неподалеку. Это было волшебное время, и они оба были счастливы. С каждым днем они узнавали друг друга все лучше понимая, что они две половинки единого целого. Они могли говорить о чем угодно, обо всем кроме правды, которую Софи так жаждала открыть Матиасу, но это было не в ее власти.
Каждую ночь с первого дня их встречи они находили друг друга в своих снах. И это было прекрасное время, но однажды Софи не пришла, она не прощалась, не говорила пока, она просто исчезла, как и его сны. Ежедневно Матиас жаждал уснуть, в надежде вновь встретить ту единственную девушку, что жила в его сердце все это время.
С четырнадцати лет у Матиаса не было сновидений, ни плохих, ни хороших, был лишь мрак, в который он падал, каждый раз закрывая глаза. Долгие годы он жаждал вновь увидеть Софи, и однажды он потерял надежду. Матиас погрузился в обыденную реальность жизни и забыл, что значит мечтать.
В своем одиночестве Матиас упорно трудился и научился добиваться любой поставленной перед собой задачи. Он делал все, чтобы родители могли им гордиться, все, что бы стать лучшим. Возможно, от того он и ощущал некоторую пустоту, ведь всю свою жизнь он делал усилия, только чтобы они гордились им и никогда ради себя. Ведь где-то в глубине он надеялся, что однажды родители смогут оценить его достижения и подарить свою любовь.
-..Жизнь после смерти..-
Унося в безопасное место плачущего ребенка, скрытого под мокрым одеялом, двадцати семи летний работник пожарной команды не мог не перестать думать об ужасе, который испытывают одиннадцать человек запертых в огненной ловушке. Запах их опаленной плоти въедался в его сознание, а их крики начали становиться его внутренним голосом.
Даниэль никогда не слушал тех, кто говорит: «Всех спасти невозможно». Он спасал всех, даже когда находился на волосок от смерти. До этого случая он презирал таких людей, а теперь он презирал себя. Той ночью Даниэль вытащил из огня трех человек, но этого было не достаточно. Скольких пришлось оставить?
Все будут считать его героем, о жертвах забудут, никто и никогда не осудит его, никто кроме него самого. В этот день Даниэль понял, что нужно спасать тех, кого можешь спасти. И, тем не менее, он презирал себя, ведь зная, что ему пришлось сделать, зная, что ему пришлось бросить их на верную смерть, он ненавидел себя. Даниэль осознавал, что будет с каждым из них…. И, удаляясь все дальше от опасности, он продолжал слышать их крики. Даниэль знал, что он будет слышать эти крики всю свою жизнь.
В этой огненной ловушке сознание даже самого стойкого человека граничило с истерией, его разум опутывало безумие, вызывая желание кричать и смеяться. Но, несмотря на все, что говорило ему его подсознание и все, что нашептывали его скрытые страхи, ему удалось сохранить хладнокровие, чтобы принять тяжелое, но правильное решение: спасти себя, чтобы спасать других. Даниэль продолжал протискиваться меж обломков и рухнувших перекрытий, он все отчаянней карабкался к свободе, ориентируясь по тяге свежего воздуха, и звуку серен пожарных расчетов. Прижимая к себе маленького ребенка, это нежное, беспомощное создание плачущее и зовущее мать в своей неспособности понять происходящее, он карабкался вперед ради одной цели, дать юному Матиасу шанс выжить. Уже ослепнув от едкого дыма, и начиная терять сознание от избытка вдыхаемых угарных газов, он уперся в тупик, оказавшись в ловушке.
Потеряв всякую надежду на спасение, Даниэль прижал к своей груди, беспомощного младенца надеясь уберечь его от опасности. Уже простившись с жизнью и потеряв веру в возможность спасения, он услышал голоса спасательной бригады, пожарных стоящих в нескольких метрах от обрушающегося здания и надеющихся что хоть кто-нибудь сможет спастись.
Свобода была близко, и собрав последние силы Даниэль прокричал в мольбе о помощи, и подмога не заставила себя ждать. Спасатели пришли на помощь и вырвали его из когтей смерти. Оттащив в сторону несколько тяжелых балок, им удалось открыть узкий проход, в который мог протиснуться человек. Увидев луч света и протянув руку в узкую щель, Даниэль почувствовал, как один из спасателей взял его за руку и вытащил его из под горящих обломков.
Вытащив Даниэля из под обломков обрушающегося здания, спасатели проводили его к команде медиков, расположившихся неподалеку. Те в свою очередь осмотрели пострадавших, дали им чистый кислород для дыхания и принялись обрабатывать ожоги полученные Даниэлем. Но его не волновали собственные травмы, его заботило лишь состояние юного Матиаса, беспомощного дитя, чья жизнь изменилась раз и навсегда.
Как выяснилось чуть позже Матиас не получил серьезных травм и скоро его выписали из больницы. На следующий же день после пожара о подвиге Даниэля напечатали в газете, и хотя он провел в больнице всего пару недель ожоги, полученные им, заживали несколько месяцев. Чуть позже его наградили и сняли передачу о прекрасной работе пожарных «Команды-27», и спустя некоторое время люди начали возвращаться к привычной жизни. А что до судьбы юного Матиаса, то он не остался одинок, сестра Джулии Анна и ее муж Райли усыновили Малыша, став для него надежной опорой в жизни. После последовала относительно спокойная и размеренная жизнь, но прошлое всегда продолжало преследовать их.
Приемные родители Матиаса попросили Даниэля стать его крестным отцом. Он с радостью согласился, ведь его с этим малышом связывало нечто большее, чем случай, они были связаны судьбой.
Живя размеренной жизнью, Матиас и не подозревал, как его прошлое отразится на его будущем….
-..Отзвуки прошлого..-
ГЭР…ГЭР…ГЭР ГЭР…ГЭР…ГЭР….
-Только ни это…. Пронеслось в голове у Мэта, когда ужасные для восприятия звуки звонящего будильника возвестили о подъеме и утренней пробежке.
Это явно не понравилось Матиасу, хотя судить было сложно, т.к. из под одеяла доносилось лишь невнятное бормотание, а рука, лишенная ориентиров зрительного образа беспомощно шарила по комоду в поисках этого маленького, воющего монстра, в ежедневную работу которого входили следующие задачи: поднять с постели своего хозяина, заставить своего хозяина оторвать свой зад от мягкой постели и выместить все зло за это на нем, а так же попытаться сохранить свои пружинки и шестеренки внутри своего корпуса, в случае если хозяин лег в 3:32 утра, а подъем намечен на 6:05….
ГЭР…ГЭР…ГЭР ГЭР…ГЭР…ГЭР….
-О боже…. Ладно, ладно я уже проснулся…. Наш юный «горнист» в очередной раз с блеском выполнил свою работу. После нескольких попыток игнорирования и случайной передислокации будильника под кровать вследствие отчаянных попыток нажать заветную кнопку «тишины и гармонии» мозг Матиаса задействовал свои скрытые ресурсы и заставил своего хозяина вылезти из-под одеяла, слезть с кровати, протереть рукой сначала правый глаз, а потом и левый. И, наконец, после всех пережитых сегодня испытаний осуществить заветную мечту последних сорока пяти секунд….
Протянув ослабевшую руку к «вопящему монстру» скрывающемуся под кроватью, Матиас нащупал его беспомощное тело. И тогда, в этот самый момент он сделал это…. Достав его из-под кровати и увидев на табло мигающие цифры 6:07 с неимоверным хладнокровием Матиас сжал корпус своего не утихающего противника и, протянув к заветной кнопке указательный палец, он заставил будильник затихнуть, но лишь до завтрашнего утра.
-Как же хочется спать. Не совсем внятно пробубнил Матиас когда, вкушая дары сладостной победы, он рухнул лицом на кровать. Проскрежетав сквозь зубы, еще несколько нечленораздельных фраз он, наконец, смог побороть в себе чувство сонливости и издав, одному ему понятный звук он поднялся и проследовал в ванную комнату.
Первое что сделал Матиас, так это открыл кран с холодной водой и, набрав в сложенные вместе ладони освежающей жидкости, склонился над умывальником. Холодная вода подействовала воистину феноменально, отбросив желание предаться сну, бережно сняв с плеч усталость вчерашнего дня, она придала измученному сознанию новые силы, чтобы продолжать жизненный путь.
Когда Матиас поднял голову, можно было заметить, как его привлекло собственное отражение в зеркале, оно было прежним и в тоже время чуждым ему. Вглядываясь в отражение своих карих глаз, погружаясь в их глубину, он пытался найти ответ, но его попытки были тщетны, ведь он не мог понять какой вопрос должен задать, чтобы получить ответ. Порой истина открывается ему, лишь на мгновение, он чувствует ее, ощущает ее близость, но как только пытается приблизиться, она ускользает, как и в этот раз.
Вытерев лицо полотенцем, Мэт проследовал к настенному календарю с изображениями греческого Парфенона и установил на нем текущую дату. Двадцать пятое июля…. Эта дата была выделена красным маркером и, хотя почерк был ужасен рядом можно было прочесть короткую надпись: «Мой день рожденье».
В этот прекрасный день Матиасу исполнялось восемнадцать лет. Но, не смотря на намеченные увеселительные мероприятия, Матиас не намеревался давать себе поблажки и отказываться от привычных занятий спортом. С твердым намерением показать самому себе, на что он способен он надел носки, черные шорты и синюю футболку, после чего открыл верхний ящик комода и достал из него крохотный, но при этом просто прекрасный MP3 плеер с большим объемом памяти и потрясающим звучанием. Удобно расположив наушники в ушах, и закрепив плеер в небольшой сумке на предплечье, Матиас спустился на первый этаж. Взял часы фирмы -OZ- со столика из красного дерева стоящего в прихожей, надел кроссовки, вышел из дома и после небольшой разминки отправился на пробежку.
Привычный маршрут его следования проходил мимо нескольких домов гостеприимных соседей, далее следовала асфальтированная дорога, скрытая под кронами деревьев, и если бы вы продолжали свой путь, по этой дороге не сворачивая, она могла бы вывести вас к ближайшему небольшому городку с населением около шести тысяч человек.
Но путь Матиаса не вел его в город. На время своих утренних пробежек он предпочитал полностью отстраниться от людской суеты и всех напоминаний о цивилизации, поэтому, пробежав около километра, по этой извилистой дороге Матиас сворачивал с нее на узкую лесную тропу и продолжал свой бег.
Этим прохладным утром Матиас бежал так быстро как никогда прежде, он бежал меж деревьев по узкой полосе стоптанной травы, все быстрее и быстрее и казалось, что в эти минуты он способен обогнать саму смерть. Он бежал наедине с собой, своими чувствами и своими мыслями, он был свободен, он мог чувствовать, что он жив, мог чувствовать, как жизнь струится у него внутри. И с каждым новым ударом сердца ощущение остроты этого чувства лишь усиливалось.
Пробежав около семи километров, Матиас остановился, чтобы восстановить дыхание и полюбоваться этим прекрасным лесом. Нежные лучи после рассветного солнца пробивались сквозь кроны деревьев и растворялись в очаровательной белоснежной дымке стелющейся меж деревьев. Сняв наушники, Матиас закрыл глаза и погрузился в волны кристальной тишины, свойственной для этих мест. В этом прекрасном умиротворенном месте имя, которому «гармония и покой», можно было раствориться в безмятежности, и погрузиться в забвение, вдыхая ароматы леса. Но что это, что за звуки осмелились нарушить эту гармонию.
Похоже на журчание воды…. Но откуда, откуда могли доноситься звуки журчащей воды ведь Матиас множество, раз проходил этим маршрутом, и поблизости не могло быть ни рек, ни озер. Подобная перемена была более чем странной, и в сердце Матиаса закралось любопытство. В поисках истины он отправился дальше по тропе, туда, откуда доносились звуки журчащей воды. Тропинка, лес, кустарники, все оставалось прежним за исключением звуков журчащей воды которые становились все отчетливей с каждым шагом.
Еще несколько шагов и, тропинка закончилась, а чуть впереди показались заросли густого кустарника, что-то новенькое. Куда могла деться тропа? Это было уже более чем странно, но любопытство было куда сильнее, оно пересиливало другие чувства, оно пересиливало здравый смысл, оно побуждало двигаться дальше в поисках ответа. Под действием чувств и сил, которые Матиас еще не постиг, он был вынужден сойти с тропы, чтобы отправиться в неизвестность. Раздвигая заросли кустарника, Матиас переступил порог известного ему мира….
Сделав один единственный шаг, Матиас попал в новый для себя мир полный загадок и неизведанных открытий. Когда Матиас преодолел плотные заросли кустарника, его взору предстала великолепная картина…. Словно кисть великого художника коснулась этого места. Его взору открылось прекрасное озеро, широкая полоса белоснежного пляжа огибала кромку воды на всей протяженности извилистого берега. Свет затейливо играл в своем спектре, переливаясь на неторопливых волнах подгоняемых легким бризом. Слева виднелась кромка густого леса и заросли кустарника, справа процветали папоротники и редкие деревья. Восхитительное место…. Но, не смотря на его красоту, от этого тихого побережья веяло печалью и одиночеством. Было тому виной одиночество, которое испытывал Матиас или быть может туман, в котором медленно тонуло это волшебное место. Это не имело значения, ведь это было прекрасное место, в котором каждый смог бы найти умиротворение.
-..Те, кто приходят с туманом..-
Туман, пришедший с озера, быстро накрыл собой тихую заводь, скрыв от глаз это волшебное место. Туман заключал в свои нежные объятья, растворяя в сгущающейся мгле, и обращал в невольников своей прихоти все, что встречалось на его пути, будь то дерево или животное. Можно было почувствовать, как туман обволакивает тебя, как робко касается твоей кожи, как ты погружаешься в него, растворяясь в белоснежной дымке, как вы соединяетесь и становитесь единым целым.
Легкая дымка клубилась вокруг, нависала над головой, словно играла с тобой в затейливом танце. Сначала Матиас подумал, что веной тому легкий бриз, что это он заставляет туман принимать формы теней, необычных образов которые с легкостью могли напугать своей неестественностью. Но вскоре Матиас заметил, что туман выглядел скорее как живое существо, и виной тому вовсе не его богатое воображение, а необычное поведение этого природного явления.
Этот туман не подчинялся общепринятым законам физики, он словно обладал собственной волей. И Матиас был прав, игра теней, неестественность возникающих образов и неоднородность тумана, его причудливый танец не могли быть вызвана ветром, и это пугало не на шутку.
Куда подевался легкий бриз, звуки шелестящей листвы и журчащей воды? Матиас остался наедине со сгущающейся мглой и тем, что она скрывала. Заподозрив опасность, Матиас попытался вернуться в знакомый ему мир, вернуться к спасительной тропе, но стоило ему повернуться, как он обнаружил, что пути назад нет, дорога которой он пришел, в этот как казалось ему рай, была скрыта от него непроглядной мглой и тенями в ней. Матиас был отрезан от спасительной тропы, пути назад не было.
Туман вокруг сгущался, сжимая кольцо вокруг новой жертвы, а тени в нем предвкушали пир. Матиас мог слышать их шепот, мог слышать, как голодные челюсти лязгают в предвкушении легкой добычи. Но чтобы не принес с собой этот туман и сгущающаяся тьма Матиас не намеревался расставаться со своей жизнью, он был готов дать достойный отпор, он был готов сражаться за возможность увидеть завтрашний рассвет. И кто бы не скрывался в этой сгущающейся мгле, ему стоило знать, это будет не пир, это будет битва.
Достав из кармана шорт перочинный нож, Матиас оголил лезвие и твердо сжал оружие в руке готовый отразить атаку. Готовый к нападению он оглядывал пляж в поисках возможного оружия, и его поиски увенчались успехом, слева в паре метров от себя он заметил увесистую дубину, которая явно не будет лишней в данной ситуации. Подобрав, ее он спрятал нож, крепко сжал новое оружие в своих руках и, замахнувшись, приготовился отбить атаку.
Тени клубились вокруг в сгущающейся мгле. Матиас пытался сосредоточить взгляд на одной цели, но как только ему удавалось обратить свое внимание на дьявольский образ, он тут же растворялся во мгле, а боковое зрение фиксировало новых противников жаждущих плоти.
Вслушиваясь в шепот теней, Матиас начинал думать, что сошел с ума, что все, что происходит не реально, что все это всего лишь ужасный сон. Но это была реальность, не возможная как считал Матиас, но все же реальность. И это пугало его больше всего, ведь в этом кошмаре проснуться было невозможно. Белая мгла поглотила все вокруг и почти полностью поглотила Матиаса.
От смерти Матиаса отделяла лишь призрачная надежда на спасение и твердое намерение пережить этот день. Мгла сгущалась, тени возникали все ближе, и уже можно было разобрать их дьявольский шепот. Сначала абсурдный как ему показалось. Они говорили, словно на другом языке, но чем дольше он вслушивался, тем отчетливей осознавал, что язык, на котором говорят эти порождения тьмы ему знаком. Мгновение спустя он разобрал слово, потом еще одно и еще. И вот, спустя несколько мгновений он отчетливо слышал, о чем шепчут чудовища….
«Мы так долго ждали…. Некуда бежать…. Мы выпьем твою кровь, мы вкусим твою плоть, мы поглотим твою душу…. Выхода нет….»
Мгла окружала Матиаса, тьма сгущалась, чудовища скрываемые туманом приближались, кружась вокруг в дьявольском танце, пути к спасению не было. Одна из теней приблизилась, отвлекая внимание, а друга атаковала сзади. Тень пронеслась позади Матиаса с невиданной скоростью, когтистая лапа чудовища скользнула по верхней части спины, острые, словно скальпель хирурга когти вонзились в податливую плоть, оставив страшную кровоточащую рану.
В воздухе повис этот сладкий аромат, который не с чем не спутать, аромат теплой крови. Тени во мгле начали свой пир, и это было только началом…. Предвкушая грядущие события, словно стая голодных волков, эти порождения печали и отчаяния принялись издавать страшный вой, который, сливаясь с адским шепотом, проносился через долину, пронзая непроглядную мглу, землю вокруг и даже человеческую плоть.
Боль от полученного ранения была ужасна….
«Рана на спине…, Господи…, Словно к коже прикоснулись раскаленным металлом». Пронеслось в голове Мэта.
Всего одним прикосновением тень нанесла чудовищную рану, вырвав огромный кусок мяса. В страшной судороге пронзившей все тело правую ногу подкосило, и Матиас обрушился на нее словно молодое дерево, бросившее вызов торнадо. В своей неспособности удержать вес собственного тела, он чуть было не выронил оружие все еще крепко сжатое в его руках. Футболка мгновенно намокла и прилипла к телу, пропитавшись теплой кровью. Темная жидкость лилась из раны, как казалось нескончаемым потоком, боль пронзила тело, а смятение затмило сознание.
Вспышка страха, ярости, боль…. Помутилось в глазах…. Матиас начал падать в пустоту…. Тени шептали: «Мы вкусим твою плоть…Тебе не спастись…». В момент отчаяния, когда от надежды на спасение остался лишь призрак, мощный выброс адреналина помог прояснить голову, позволив не потерять сознание и придав сил для дальнейшего противостояние.
Боль была не выносима, с каждой секундой он терял все больше крови. Но несмотря ни на что, сжав всю волю в кулак и преодолевая чудовищную боль, Матиас смог подняться и твердо встать на ноги, готовый продолжить битву.
Испытывая ужасные муки, он позволил себе проронить несколько капель слез, этой солоноватой кристально прозрачной жидкости, которая растворялась в бесконечности, погружаясь в непроглядную мглу.
Вспоминая все, чему Матиас учился всю свою жизнь, он пытался вспомнить тот урок, который мог бы спасти ему жизнь. И он вспомнил один, самый важный: не отступать, бороться, отбросить все страхи и сомнения и идти на пути к своей цели только вперед. И сейчас Матиас знал, какая цель выжгла отпечаток в его сознании, гласивший: выжить, преодолевая любые барьеры, а если для этого сил восемнадцатилетнего подростка не хватит продать свою жизнь подороже, зная, что умереть на этом пути, а не в мягкой постели, величайшая честь. Этот урок он усвоил особенно хорошо….
Матиас колебался не более секунды, сознание прояснилось, оружие на изготовке, тело расслабленно и в тоже время напряжено, словно сжатая пружина готовая устремиться вперед.
На этот рас Матиас был готов к атаке, и его уже нельзя было застать врасплох. Опрометчиво посчитав его легкой добычей, одна из теней ринулась, вперед, атакуя одной из своих огромных когтистых лап. Но, не смотря на то с какой яростью она атаковала, тень не хотела убивать свою жертву столь скоро, она хотела поиграть с ней, хотела насытиться его страхом и агонией и выпить их до последней капли.
Атака была стремительной словно удар молнии и несла в себе сокрушительную силу, но на этот раз Матиас был готов, он ловким и в тоже время грациозным движением парировал атаку, нанеся противнику ответный удар в челюсть. Черная, липкая кровь, имевшая гниющее болотный аромат, оросила лицо Матиаса, а чудовище, сраженное ответной атакой, «жалобно заскулило» и уползло в туман….
Все изменилось и для Мэта и для теней. Он уже не был просто беспомощной овечкой пригнанной на бойню, а для них это перестало быть забавой. Они не желали больше играть, они желали лишь одного: вырвать горячее, еще бьющееся сердце из его груди, разорвать его плоть и насладиться каждым мгновением его агонии и страданий….
Тени обезумели, они не привыкли, чтобы их пища оказывала сопротивление, ведь страх, который они внушали своим присутствием, был столь велик, что парализовал любого, кто смел, предстать перед ними. Любого кто бы оказался недостаточно дерзким, чтобы бросить им вызов. Тени выступили, вперед обнажая свою сущность, больше не нуждаясь в укрытии, которое дарил им туман.
Теперь тени не желали питаться его страхом, они желали лишь разорвать его плоть. Клубящаяся дымка, окружающая чудовищ рассеивалась и Матиасу предстала их подлинная сущность. Они не были тенями во мраке, они не являлись призраками умерших в былые эпохи, они являли собой порождения тьмы и порождения чудовищ столь же древних сколь земная твердь. Они являлись созданиями, которых наш мир отверг, перенеся историю их бытия в мифы и легенды. Но, даже прочтя и изучив историю всех чудовищ, что скрывались под прахом времен, вы бы не смогли найти ничего даже близко похожего на то, что было открыто взору Матиаса.
Их тела были словно созданы прихотью эволюции, созданы, чтобы убивать. И для этого они обладали всеми необходимыми качествами. Быстрые - словно ветер в горах, проворные - словно кошки, ужасные - словно ночные кошмары. Подобное существо ростом около двух с половиной метров и весом около трехсот килограммов вооруженное мощными когтистыми лапами способными одним единственным ударом сломить даже самого крепкого мужа разорвать плоть и сокрушить кости. Их огромную пасть украшал ряд острых клыков, на их спине была надежная защита в виде множества острых шипов, а их длинный и весьма подвижный хвост заканчивался чем-то похожим на щупальца.
В довершении к своему ужасному облику, внушающему трепетный первобытный страх, их черная, словно сама тьма шкура переливалась тенями, играя со зрением. Словно хамелеоны они могли срываться от взора своей жертвы по собственной прихоти, а их тела были окружены чем-то похожим на пурпурную дымку, похоже она исполняла роль щита.
Матиас был реалистом и понимал, что на этот раз ему не поможет его примитивное оружие. Он знал, что он обречен, знал, что через несколько секунд стая этих ужасных существ разорвет его плоть, и никто никогда не узнает историю Матиаса Лэгстронга.
«Выхода нет…. Некуда бежать…. Твоя душа принадлежит нам….»
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Прекрасный, мелодичный, бесконечно глубокий…. Можно ли найти слова, чтобы описать то, что услышал Матиас, за несколько секунд до того как эти существа должны были разорвать его на части. Этот голос, словно призрак прошлого…. Эта песня…. Этот звон древнего боевого рога, ласкающий слух, разливался по долине, возвещая: помощь близко.
Чтобы не явилось этому дьявольскому месту, оно не только заставило существ остановиться, оно вселило в них страх. Существа замешкались, они знали то, что явилось в их владения, на границу миров, куда страшнее, чем они. Они не только боялись того, что пришло из неизвестности, они ненавидели это больше всего на свете. Матиас больше не интересовал существ. Яростный оскал, боевой клич их вожака и все как один, они бросились в атаку на незваного гостя, с одной единственной целью: сокрушить своего старого врага и на этот раз навсегда.
Посреди непроглядной мглы Матиас улавливал шум яростной битвы вдалеке, эти звуки, что издавали тени, испуская дух. Матиас слышал как они снова, и снова кидались в атаку, слышал эти животные звуки, чувствовал их бесконечную ярость…. Вспышка света в тысячи раз ярче солнца и последовавшая за ней ударная волна сбила Матиаса с ног.
«Какой странный сон» было, подумал Матиас, попытавшись открыть глаза. Но тут же он был разочарован. Его глаза были открыты, но при этом он видел лишь тьму. От сильного толчка ударной волны Матиас потерял сознание на несколько минут, а яркая вспышка света временно ослепила его. Полностью дезориентированный, не в силах постичь происходящее Матиас пытался понять, где он находится.
Через минуту нечеткие расплывчатые образы стали прояснять картину. Матиас лежал на выжженном пляже, деревья поблизости лишились растительности, а их кроны были опалены, рядом с ним, повсюду вокруг лежали сотни обугленных тел этих странных существ, а некогда кристально чистые воды этого райского озера были окрашены кровью чудовищ. Вся местность выглядела так, будто все вокруг выжгли напалмом. В этом месте, где не могло остаться ничего живого, лишь Матиас остался лежать нетронутый.
............ продолжение следует...