1.
И я не открою вам снов,
В них так много обиды и злости,
В них, бывает, приходит любовь,
Но, увы, не ко мне. А незваные гости
Пьют вино, размышляя о чем-то своём.
И в такие минуты мне страшно,
Я молю их не раз и не дважды:
«Уже поздно!» Но слышу: «Споем?»
Я бегу, чтоб не слышать их песен,
Но мой дом удивительно тесен.
Я сжигаю его, я сжигаю стихи,
Непонятные всем, как чужие грехи.
2.
И как будто совсем не чужие мне люди
Становятся дальше,
Бросают мне деньги,
Чтобы я помнил о них.
И они правы – у них
Своя жизнь и мораль…
Равнодушное «как дела?» в телефонной трубке режет мне слух.
После пары звонков я говорю, что меня нет дома…
Я никудышний поэт,
И это защитная маска.
И, возможно, читая мой бред,
Вы поймете, что я ещё жив, ещё дышу, и что мне нужно тепло.
Пролистните двадцать страниц назад, и вы поймете что-то.
Но что это? Боль за боль?
Но в чем виноват я, в чем виноват мой сын?
Замкнутый круг ?!
Мне с детства твердили: добро и любовь главенствует в мире.
А потом собрали всю свою липкую нежность
И ударили прямо в лицо,
И швырнули на землю,
Под дождь, вдавив каблуком в чей-то плевок.
Живи, сынок.
И помни мудрых …
3.
Я не открою вам снов –
В них так много обиды и злости,
В них я мертв и пьет мою кровь
Мерзкий пёс, подавившейся костью.
18 июля 1990 г.