Десять лет среди разрывов
недотрахавшихся мин,
милых дам, вполне красивых
и загадочных мужчин –
это вам не фунт прокладок
для столетнего юнца,
не фруктоза с южных грядок,
это – девять грамм свинца;
это радость, это ужас
и балет, и зоосад,
это аскариды в луже
с ликами Шехерезад!
Тут Содом и тут Гоморра,
апокалипсис в сердцах,
лающих шакалов свора
под эгидой наглеца;
амазонки-одиночки,
Махи, голые по пуп,
и, конечно, строчки, строчки,
истекающие с губ
мёдом, патокой, глюкозой,
ядами циклон, иприт
и таинственной угрозой:
дядя Пушкин, ты убит!
Я не дядя и не Пушкин,
сам собой и по себе
мужичок с двойной макушкой –
сигарета на губе;
шиш в кармане, хрен на даче,
Козерог на небеси,
и откормлена удача,
хоть на ярмарку неси!
Нет, не стоик, не эмпирик
посреди чужой тропы,
десять лет я на Стихире
обмолачивал снопы
то ли сказочных явлений,
то ль реалий бытовых
с ароматами сирени
и засушенной травы...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»