Град бил по крышам белых зданий
и припаркованных машин.
И был весь тяжестью раздавлен,
как переполненный кувшин,
обычный город. Все сидели
по теплым гнездышкам квартир.
И только улицы седели,
и только улицы редели
в осколках маленьких задир...
Потом град таял. Белых бусин
все уменьшалось вещество,
лишь в молний яростном укусе
ещё дышало волшебство.
Гром кашлял вслед громадным вилам,
блеснувшим по небу вокруг.
И стекла окон тихо выли,
и двери вздрагивали вдруг.
Мы не боялись гроз и грома,
мир оживал розовощёк.
И было все почти как дома...
И было молодо ещё...