Ты представь... Выхожу... А небо - жёлтое...
А снег матово-голубой в тени,
На солнце - застывшая карамель,
Я смотрю в это небо, оно мне в глаза капает
Тонкой струёй нуги.
Крыши домов, словно в меху песцовом,
Шубы на тёмных елях подёрнуты чернотой;
Я вижу черту мороза, дорожу той слепой чертой,
Что легла на границе наста и вьюжицы невесомой -
То ли дружба, то ли бой...
Стаи больных собак чёрным потоком льются
По аллейкам и переулкам, топчут холёный снег, рычат на мою печаль,
Я стою среди них, как в море, недвижимая и оглохшая...
В чёрной шубе, как та собака, золотом припорошена,
И прошу себя смолчать,
А солнце уходит в акации... Ветер сдувает снег
С ёлок и кипарисов.
Мех всё белей и белей, скоро стану совсем снежной -
Привидением.
Собаки встают на лапы у границы, и пёсьи лица
Преображает в обезьяньи безумный бег,
Золото стало серым, снежный - почти человек,
Я - ещё одной белой елью.
Меня срубят по сапогу и занесут в дом, в ещё один милый дом. Чужой.
Вены кровят смолой, чернеет у сердца хвоя,
Смотрю и плачу:
Вокруг меня скачет
То ли зайчик, то ли мальчик,
А за окном темно и сквозь седые окна
Слышится (вьюги, собачий, демонов) дикий вой.
Ты представь... Выхожу... А небо - жёлтое.
А снег матово-голубой в тени,
На солнце - застывшая карамель,
Ты представь... В этот день
Ели проснулись мёртвыми...
Чтобы не дать
человечьему
умереть.