Когда она вошла, легко толкнув калитку,
Он растерялся: Ну, входи, входи!
Я в страхе, я пугаюсь твоих глаз.
Она в ответ небрежно усмехнулась,
и от восторга захлебнулся он.
Чрез небольшое время она ему сказала: Ухожу.
Он слезно умолял ее: Останься!
Она ушла.
Кто тут сказал о счастье?
В помине счастья нет.
Несчастливы все люди,
только никто не говорит об этом.
Рядом с входом стоит карета.
Ее запрягают.
Поэт уехал.
После него остался берег, речка
и старые деревья сплошь в воронах.
А о прочем спросите сфинкса.
Но только он не знает ничего,
Старый притворщик.
Одна вода в реке и ветер,
может статься,
припоминают что-то.
И возвращаются поэтому они,
Ведь только им одним известна тайна,
как разгонять тоску.
О, если бы ее хотели нам открыть.
Но уплывает медленно вода
и в ней глухая ночь полощет тьму,
до пор тех, когда тьма зарозовеет.
Моим ногам неловким не угнаться
за той водой, чтоб выслушать ее до самого конца.
Но вдруг кто-то опять толкнул калитку
и входит.
Умоляю, не входи!
Я глаз твоих боюсь, я в страхе.
Но она уже вошла
с приветливой улыбкой.