Я в приметы не очень верю,
суеверная блажь - пустяк.
На дороге за чёрным зверем
мне не виден недобрый знак.
Жёлтый цокот в лесу услышу,
аксиомная грусть придёт,
значит, осень в листвяной крыше
прорезает свой дымоход.
Столько встретил людей на свете
с чёрным горем в седых глазах,
что не знаю дурней приметы,
чем людское лицо в слезах.
Угадать это всё не трудно,
зазывает с листвой гореть
поминальным огнём простудным
вековая больная треть.
Всё считалось, слоны держали
скит земельный, прогнув хребты.
Оказалось, хрустальный шарик
с хрупкой осью из доброты.
Оттого и в костры прощаний
многим кинуть себя пришлось,
что в точильнях из душ песчаных
истончилась земная ось.
Может, тешится рок капризный,
отпуская цепное зло.
Ты, идущий дорогой жизни,
заклинаю, твори добро.
За него в нашем душном веке
у позорнейшего столба,
может стать, ты опустишь веки,
у добра недобра судьба.
Но когда самым добрым станешь
на земле среди всех людей
и совсем от добра устанешь,
я прошу, будь ещё добрей.