Макарову снова снился гуру. Снова шептал что-то на ухо и было ему, Макарову, так хорошо, так благостно, так приятно, словно выпил он, Макаров, стакан чего-то очень дорогого и вкусного. Коньяку, к примеру, и не надо ему, Макарову, никуда спешить, и не надо ему к жене, которая будет полоскать мозг, к дочери, которая будет смотреть осуждающе, не надо на работу. И, словно, бухла этого у него запас на месяц, и закуски тоже валом и никого нет, и ни с кем не надо встречаться, и даже в туалет ходить не надо...
Тут Макарову срочно захотелось в туалет по малой нужде. Он запаниковал - а как же гуру? Как ему объяснить, если он, гуру этот, по-русски не бельмеса, а переводчика вроде как нет? Но гуру всё понял и непонятно как объяснил Макарову, что напрягаться по таким пустякам не стоит, что он, Макаров, имеет полное человеческое право взять и поссать прямо в штаны. Наверное у них, в Индии, это нормально, подумал Макаров и не стал сопротивляться ни гуру, ни своему организму.
Проснулся Макаров в луже собственной мочи. Приятель Макарова не шибко обрадовался такому обороту событий. Выдал Макарову какие-то штаны (старые треники с пузырями на коленях), пакет для обоссанных вещей и культурно но настойчиво выпроводил за дверь.
Макарову стало невыносимо стыдно, но это негативное состояние длилось не долго. Как только он вспомнил про синего гуру - всё прошло как по мановению волшебной палочки какой-то...
Домой он вернулся раньше жены. Дочери не было. Свидетельство своего позора он выстирал в стиральной машинке (за одно и ещё кое-что из барахла). Развесил сушиться и весьма довольный собой уселся перед телеком на кухне. Включил с пульта.
В этот раз по телевизору показывали не новости, а кино. Про партизан. Партизаны поймали немецкого фашиста и выясняли у него расположение штаба. Партизаны не знали немецкого языка, а немец не знал русского... Эх, гуру бы им, подумал Макаров, тот бы смог и на немецкий перевести, и на русский...
Щёлкнул замок, распахнулась входная дверь. Жена вернулась с работы.
Продолжение следует.
Илл. - Вася Ложкин.