... Полыхни огнём тюльпанов,
гора моя, Баюн!
Всколыхни седое пёрышко на крыле рваном
птицы, облетевшей сказочные страны,
всё перетерпевшей,
мертвенно осевшей
в пади облысевшей
птицы Гамаюн...
... Ветер, подними ей скомканную душу!
Перьев седину развороши!
Ты её погладь,
её послушай!
Нет, она не стала равнодушной -
просто что-то отбежало от души...
... Может быть, серёжкой с бальзамина,
с тоненьких цветочных башмачков...
Может, зонтиком дурманящего тмина
ей напомнишь
запах облаков...
запах облаков,
такой любимый!
... что ж теперь - седое пёрышко в крыле -
пёрышко в крыле и -
мимо башен!
Кувыркаясь, приближается к земле...
Приближается
и вновь
зрачком увядшим
закрывет, заметает день вчерашний...
Но возвышенно, отчаянно, отважно
Гамаюн взлетит ещё однажды,
просквозит
сияньем голоса во мгле!
Ах,Гора Баюн,
покосно путь окрашен,
в небо,
но осмелься всё же, всколыхни
огнивом тюльпанов,гладью пашен
в конселенной молодости нашей
сединою не погашенные дни.
Дай нам с птицей Гамаюн ещё однажды
так возвышенно, отчаянно, отважно
воспарить туда, за склоны башен...
Даже если наш полёт не важен,
всё равно крыло приподними!
... Полыхни же, полыхни огнём тюльпанов,
полыхни, гора моя, Баюн!
Всколыхни седые перья в крыльях рваных,
не поющей песню в просеке туманов,
странно дышащей, лежащей бездыханно
на траве, в строю рассвета ждущей,
неподвижной, но пока ещё живущей,
птицы Гамаюн...