Их 69 было - в ЧистОполь
Прибывших на пароходе, туда,
Где вдалеке от солдатских окопов,
Можно писать о любви... иногда...
Их 69 было, по стульям
Плотно усаженных в длинном ряду,
Тех, что тянули половник к кастрюле,
В лихоначальном военном, году.
Их 69 было, без ложки
Не оставался никто, в этот день;
Женщина, запах вдыхая картошки,
В двери вошла, незаметно, как тень...
Их 69 было, чуть слышно:
"это Цветаева" , кто-то шепнул...
Под очень теплой писательской крышей
Каждый - к соседу в тарель заглянул...
Их 69 было. Прослойкой
Интеллигенции наречены...
Счастье какое быть посудомойкой
В литературной столовой страны!
Их 69 было. Избранник
Красноидейный, прочавкал с поста:
Белым, - стакана стеклянные грани, -
Женам врагов не отмыть до чиста!
Их 69 было, со смаком
Рифму рождающих, светлых голов,
И среди них - самый главный писака
В драматургии стукаческих строф.
Их 69 было - кто мог бы
Многострадальной Марине помочь.
Духа полет и стремленья утробы -
В целях разнятся, как день и как ночь...
Их 69 было, винтовку
Кто-то потом водрузил на плечо;
А тот, кто дал поэтессе веревку -
Жил в Переделкино долго еще.
Их 69 было... жующих
Хлебную пайку, смакующих ртов,
Сверху всегда указания ждущих,
Лозунгов типа "Всегда будь готов"!
Их 69 было... В поэме
Важные строки вбирает сюжет
О тех, кто к самоубийственной теме
Стал вдруг причастен в тяжелый момент.
Их 69 было, не судьи
Мы им... потомки - в духовной родне...
Но явно, в наших читательских судьбах,
След отпечатался, в нынешнем дне...
Их 69 было, укрыла
Их имена непроглядная мгла,
Но память жизни навек сохранила
Эту историю, уберегла.
В начале Великой Отечественной Марина Цветаева
вместе с сыном едет в Елабугу. По свидетельству её друзей,
вещи в дорогу собирал Пастернак. Он подарил Цветаевой верёвку,
сказав: «В дороге пригодится, такая прочная, хоть вешайся».
Верёвка действительно пригодилась...
В г. Чистополе Марина написала заявление: «В совет Литфонда.
Прошу принять меня на работу в качестве посудомойки в
открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941 г.».
А вернувшись в Елабугу 31 августа 1941 г., повесилась на
«прочной верёвке». После неё осталось три записки.
В одной было признание: «…Не вынесла. МЦ».
Самоубийц принято хоронить за церковной оградой, об отпевании
не может быть и речи. Но ради Цветаевой, ради просьб её
верующих почитателей в 1991 г. было сделано исключение.
Патриарх Алексий II дал благословение, и через 50 лет после её смерти Цветаеву отпели в московском храме Вознесения Господня у Никитских ворот.