Надеюсь, не последняя зима
Меня встречает сонными ветрами.
Да, я скрипуч, как ржавая корма,
У судна, что дрейфует под парами
Которое, не ведая маршрутов,
Поддерживая свой кряхтящий ход,
Бредёт, надеясь, солнечный восход
Увидеть, до исхода этих суток.
Но поглощает сумрак светлый день
Уж близок час когда завоют ветры
И сдвинет шторм шпангоут набекрень,
А океан захочет новой жертвы.
Враз разорвёт обшивку корабля...
Железный хлам уйдёт на переплавку,
А капитан, покуривая травку,
Пойдёт ко дну, подобно якорям,
Которыми, цепляется за дно
Корабль, потеряв координаты.
А дальше всё, как в правильном кино:
Герои возвращаются в пенаты
И только престарелый капитан,
Как чайка поднимаясь в поднебесье,
Летит туда, где Богом Рай нам дан.
Где души не испытывают прессинг.
Где бесконечность – это наша жизнь.
Бескрайняя как русская равнина,
Там плавает душа как балерина,
Там смерти нет. Там не бывает тризн.
Таков исход. Другому, не бывать.
Корабль, должен быть, по акту списан.
Моя душа смешлива как актриса.
Ей шуток у меня не занимать.
Моя душа – особая статья.
Привратник Пётр ей двери не откроет.
Не поднесёт ей райского питья;
А скажет кратко: " на земле зароют.
Земля плодит, когда в неё кладут.
Ведь соки тела Ад земли питают.
А здесь в Раю архангелы летают
И осквернять Храм Божий не дают.
Находится всегда для плоти место.
Любая плоть родится от земли.
А Рай для душ христовых как невеста!
Прекрасная, пока она вдали.
Пока она не тронута руками.
Пока с неё не сбросили наряд.
А потому не всех берём подряд,
Здесь не прельщаются богатыми дарами.
Ворота не откроются за мзду.
А Грех как был земным, так и остался.
Пока приводишь за собой Беду;
Пока был жив, лишь ей ты улыбался.
И видел счастье только в ней одной.
Она врагов наказывала делом.
Беда была послушною женой,
И часто дифирамбы тебе пела.
И довела до смертного одра.
Тебя, который в этот Рай стучится,
Иди же прочь! Душа твоя не птица,
Пока живи! Но руки не марай.
От молишь грех один, другой пристанет.
Ты новую всегда отыщешь грязь.
Держаться трудно. Но легко упасть
К ногам того, кто Князем твоим станет.
Тогда и темнота поглотит Суть.
Ты в Ад легко, ногой откроешь двери.
И переварят плоть земные черви,
И будет так! Уж ты не обессудь".
Там, на Земле, когда-то был я мужем.
И дальними походами бродил.
Корабль мой плыл. Он был всем людям нужен.
Моря и океаны бороздил.
Он был надёжным спутником и другом.
А снасти новые проверенно крепки.
Сверкали зачарованно клинки
И падали противники без звука.
Когда матросы шли на абордаж.
В глазах сверкал отчаянный кураж...
И было столько радости, что мука
Казалась мне полярною звездой,
Висящей над знакомым горизонтом.
Да так, что сердце полнилось апломбом,
А в общем, неизбежною бедой.
И пробил час. Корма скрипит под ветром.
Да чайки над моей судьбой кричат.
Зачем же был я матерью зачат?
Но экскурсы опять уводят в ретро.
В обратный путь лечу спиной к Земле.
Я в Рай хочу, но там мне не откроют.
К Земле я припаду. Меня зароют,
Поставив камень, чёрный, на челе.
Зачем я жил? Откройте мне секрет?
Где смысл найти. Откуда все истоки?
Зачем я жил все семь десятков лет?
Начало где? Подведены итоги
В которых я не вижу ничего.
Не нахожу поступкам оправдания.
Судить себя, поверьте, не легко
Но я достоин как Адам изгнания
Из Райских кущ. Хотя там не бывал.
Мне указал архангел моё место.
Я знаю, поступил со мной он честно.
Не зря назад на Землю я упал.
Святые люди славны по делам.
Дела святых безвинны и безгрешны.
А тут Душа - с грехами пополам,
Хотя порою и грехи потешны.
Которыми нельзя не рассмешить.
С которыми не трудно расставаться.
Приходится мне только улыбаться,
Когда я слышу, что " Нельзя так жить!"
Последний шторм, а я был не готов.
Я был другим. Но скоро поумнею.
Борта трещат, закончив эпопею
Жизнь завершу увы, каскадом слов.
Таков финал. О чём ещё мечтать?
Моя судьба прописана с зачатия.
И всё же я, поверьте мне, не тать!
Я ждал, что Бог раскроет мне объятья.
Что должно быть, того не миновать.
Есть плюс и минус. Двойственна природа.
Есть Рай и Ад. И тут и там ворота.
О Рае не приходится мечтать.
Трещит обшивка. Всё мощнее шторм.
Я больше не хочу быть капитаном.
Увы! Я пал, на поле жизни, бранном,
Многообразием последующих форм.