Дёрн досками меж великанами-стволами.
Где дикие кошачьего родства
Водили желтизной и зеленью рассеченного глаза.
О четырёх углах стоит квадратная поляна,
Четыре дуба четыреохватных
Несут дозор у каждого угла.
И рядом рощицы деревьев,
Уносящих в поднебесье кроны
Сидений четерёхугольных облаков,
Набивкой мягкой ваты убелённых.
На четырёх шлифованных колоннах,
С раздутыми вовне боками, как стена
Огромный короб замка выше облаков,
Над облаками
Теряется от взора верх его,
Со створками заоблачных ворот,
Блестящих и прозрачных –
Лёд и пламя.
На высоте той недоступной, – без осадных лестниц
Не попасть, – есть круглый зал из хрусталя,
Стеною вертикальной неприступной обведённый,
Отведенный для почиванья дочки короля,
Принцессы сладкой и румяной,
Струящей дразнящий и нежный аромат
В необозримый верхний сад,
Где под бумажной крышей тонкой
Не ночевала ни пчела и ни оса,
Ни мух снующих грязные мохнатые тела
Не проникали, даже лапы не просунуть
Под гладь манящего, но твёрдого стекла.
Малиной розово-пунцовой
Благоухало всё принцессы естество,
И платье, туфли, лик её,
Малинового цвета тело и душа,
Покоились, грустили, радовались, жили
В хоромах хрупких неспеша.
Но страсть одна
Особой царственной владела,
Одна лишь прихоть
Свойственна была –
Любила маленьких детей,
И мальчиков и девочек горящие глаза,
Им рты своим лишь видом
Раскрывать умела,
Металлом вогнутых баллист
Из своего дворца
К ним попадать могла
Меж сталактитов цвета мела,
Где сталагмитов топорщились жемчуга,
На ложе мягком языка
Блестела каплями роса
В экстазе вожделения,
Отведанье само
Приоткрывало дверь,
Впуская наслажденье
В пещеры тёмный грот
Их маленьких прожорливых ворот
С большим желаньем сладких угощений.
И принимали гостью радостно безмерно, с упоеньем,
Во глубину отверстых коридоров проводя,
До самых внутренних покоев вниз ведя,
Где клокотала жадная еда в котлах бурливых,
И ненасытная горячая слюна
Гостеприимство страстно проявляла,
Всё глубже, глубже гостью уводя
Глотками цвета крепкого столетнего вина,
Настоль желанную, как только знают дети,
Готовые чтоб оторвали их от сна,
Но дали, разрешенье, соблаговоленье
На пир явиться в честь невесты огневой
Малинового пышного куста
В расцвете сил,
Во все уста
Встречая гостью блеском ложек,
На белизне прохладных скатертей
Сервантных городов,
В бесчисленных прихожих
Раскрытых шире ртов…
И так до полного изнеможенья,
Без конца…
2 декабря 2013 21:01