То с руки её кормили, приручая понемногу,
а она на тонких крыльях вдруг срывалась недотрогой,
то горячими губами говорили с нею тихо,
всё боялись - испугаем эту глупую трусиху.
И доверчиво в ладони
после
птица опускалась,
надо было лишь одно ей - лишь любви,
такую малость.
Но другие дни настали и остыли наши губы.
Показалось - наигрались,
отогнали птицу грубо.
Не оставив нам надежды,
упорхнула чудо-птица под названьем птица-нежность...
И уже не возвратится.