Глаз привыкает к белому не сразу.
Настраивает чуткий инструмент
испуганный хрусталь
очнувшегося глаза
не снег, другое -
нынешний момент!
Вот он, виновник
белого испуга,
желания закрыть и распахнуть глаза
так широко -
как обнимают кругом
озябших рук.
Их расцепить нельзя.
Чем отзовётся белое виденье,
каким воспоминаньем - может быть,
хрустящей пенкою
засахарилось время
на выставленном блюдечке судьбы -
так стол накрыт!..
и жаждут приглашенья
иные - многие,
а может быть, никто,
поскольку все свои,
озноб, уколы, жженье
как узнаванья знак,
приветствие живых.