Я жил собакой и жалел себя,
Зализывая раны, уходя
От зеркала, что путь мой отражало
В нём рыцарь мой, сорвав своё забрало,
Мне обнажил свой лик
И в лике том созрел мой Бог
Он говорил о том, что я уснул
И Он мой созерцает вещий сон.
Во сне был я, и непоколебимый
Мой хищный зверь, собой самим гонимый.
Гонимый жалостью к себе и мертвечиной
Тем мертвенным желаньем - Я влюблён!
Влюблён и не один, а много раз
Влюблён в портреты с остановкой глаз
Дезориентирован коварной страстью
В ненастьях ищущей экстаз
Я уходил от зеркала в Тибет,
Искал спасенья в мантре мудреца,
Но отраженье шло за мною в след
И хриплым стоном всё пугало пса.
Но пёс не промах, я не пёс – я Бог!
Я культ фаллический, мой хвост всегда трубой,
Я Цезарь, я Тезей, я Ной
Быть кем угодно, но самим собой –
Это жестоко даже для Богов.
Зализывая раны, уходя
От зеркала, в которое взглянуть
Не в силах зверь, попавший на любовь,
Но в силах я – вспять повернувший «суть»
И полюбив в себе и маленького Бога,
И зеркало души и вещий сон
Я лягу с Богом спать когда-нибудь
Оксюморон сей разрешив немного
И наяву возобновлю свой путь.