Кораблёв давно уже не пил. Не в смысле - как верблюд в пустыне, а в смысле - алкоголя. Зашился Кораблёв и жизнь с одной стороны пошла на лад, а с другой - утратила некую абстрактную красоту и прелесть, доступную ему, Кораблёву, исключительно в состоянии алкогольного опьянения. Сие не радовало Кораблёва, но он терпел, потому как догадывался, что ежели сорвётся - ему трындец придёт очень скоро.
Очередной скучный день подходил к концу. Кораблёв привычно торопился домой с пакетом, полным снеди. Дома ждали жена и борщ. На пути ему встретился такой же как он бедолага-трезвенник Макаров. Тот был необычно весел. Кораблёв подумал сразу, что Макаров сорвался. Стало Кораблёву ещё грустней. Он даже мимо хотел проскочить, сделав вид, что не заметил Макарова, но не тут-то было! Макаров поймал его за рукав демисезонного пальтеца и принялся обнимать... Тут Кораблёв совсем в осадок выпал - ага, думает, кранты Макарову...
Тем временем Макаров завращал глазами, заверещал что-то нечленораздельное -
- Дура! Дура!
- Ты чего, белочку поймал? спросил Кораблёв Макарова, впрочем, отметив для себя, что ожидаемого алкогольного выхлопа от соседа не наблюдалось - Какая дура?
- Да не дура! Не дура!
- Ты определись...
Макаров наконец совладал с артикуляцией и эмоциями и высказался чуточку понятнее
- Гуру, говорю! Гуру!
- Да по мне - что гуру, что дура - один хер...
- Гуру появился на Белорусской! Наш гуру! Он учит бывших запойных особой медитации, ты вот когда его послушаешь, да подучишься малёха, у тебя будет состояние как после пузыря, но - без последствий, понимаешь? Без последствий! Вот - возьми визитку!
Макаров всучил Кораблёву визитку и торопливо скрылся в вечерних сумерках.
Кораблёв покрутил пальцем у виска, сунул визитку в карман и, нащупав связку ключей, пошёл к подъезду.
Продолжение следует.
Илл. - Вася Ложкин.