"Писал Рама Второй, друг Иштар, начальник гламура и дискурса, комаринский мужик и бог денег с дубовыми крыльями.
Вершина Фудзи, время зима".
(Виктор Пелевин "EMPIRE V")
"И с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду.
На кабельных работах в Шереметьево, осенью 69 года".
(Венедикт Ерофеев "Москва-Петушки")
Выходит так, что на дороге, кривой и скользкой, как в астрале,
Асфальт – местами и немного, чтоб неприятели застряли.
Мы с нею встретились как братья. Каких семь бед? Нас только двое.
Ах, да – вослед, раскрыв объятья, массовка следует конвоем.
Что ж, раскрывать – святое дело: кавычки, суть, дела и козни.
Толпа отнюдь не поредела, хоть дух обозный стал навозным.
Мы всё читали (кто обучен), для прочих хватит телекамер.
И становились круче кручи, но оставались дураками.
Какая глупость – скажет ментор с порывом утренней Авроры –
Не бойтесь хлама с постаментов, и стукачей, и прокуроров.
А лесосеки, пилорамы – забудьте при честном народе.
Пусть не ведёт дорога к храму, зато свой путь и на свободе.
И кто вам доктор? Где больница? Куда бежать с подводной лодки?
Здесь не поможет заграница. И не заглохнет фура с водкой.
Когда выходишь на дорогу – не думай, что она большая.
Слова, законы и остроги своим делиться не мешают.
Пусть окружная, объездная – не всякий долею доволен.
Кто пишет оперу, тот знает, что краткость – медсестра неволи.
По воле (божьей и актива) смиренно слушаем про это...
И каторжанские мотивы, и балаганные куплеты.
Но перекур закончен. Кроем наш путь – чем есть, начальство – матом.
Планида мечется икрою. Как встарь – на танке, с автоматом.
Асфальт давно уже украли. Песок, смола, щебёнка, души –
Смешались в яме как в астрале, где хочется мечтать и кушать.
----------
Писано на дорожно-ямочных работах, с душой.
Обочина, время наше.