Мы в лесах заблудились, теряя дорогу обратно,
И метель, и сугробы для нас раскрывали объятья,
И сошедшая ночь не простила бы нашей ошибки,
Но случайно мелькнул огонёк в хуторке на отшибе.
И солдаты к жилью потянулись и плечи крестили.
И я в дверь постучал, но за дверью не сразу открыли,
И хозяйка впустила в избу, онемев у порога,
И в глаза посмотрела и нежно, но всё-таки строго.
И во взгляде её я увидел сквозь дымку печали,
Что здесь ждали – кого неизвестно, неважно – но ждали
И стояла она предо мною, боясь шелохнуться,
Словно та, от которой ушёл, не надеясь вернуться.
И в тот миг, что ещё разделял нас, поверить не смея,
Я смог вспомнить про жизнь, проведенную с ней и не с нею,
И в словах, что светло зажигались и гасли убого,
Было то, что не всякому скажешь, не спросишь любого...
И галдела в сенях, отогревшись, нетрезвая свита,
И дрожал язычок над свечою своей ядовито,
И скрипел домовой, притаившись за спинкою стула,
И она мне с собой постелила, и ночь не уснула...
Поздно утром, когда было всё для отъезда готово,
Я сказал ей: "Пойдем, если хочешь, туда, где мы свидимся снова..."
Но она не пошла, лишь сказала: "Прощайте..." – бледнея,
Чтоб я снова не сбился с дороги, начертанной ею...