он видел море.
и тогда перед глазами мелькали струны,
скакали столбики барометров,
сменялись луны.
и грязью суеты речных потоков
размыта синева воды.
в структуре что-то
самих молекул изменялось,
не видно глазу.
пусть постепенно, пусть не сразу
он погружался
в глубину
и расширялся.
и после сотен полных лун он стал безбрежным.
теперь он видел море в себе
и себя в море.
и одновременно, как и прежде,
он просто видел море.