блюди себя...

блюди себя, моя Лизетта!
скользи, едва ли уловима
как женщина в уста поэтов,
обременяющих винилом,

иглой и атрибутом боли,
допустим, сломанной ключицей,
с преобладающей в ней долей
ребра над способом мочиться.