Средь бала и всеобщего веселья,
Всю боль мою словам не передать.
Переплелась с жемчужным ожерельем
Волос твоих причудливая прядь.
Любовной чаши сладостна отрава,
Нам пить ее теперь с тобою врозь.
Помолвку нашу зачеркнула Слава,
Мне под венцом стоять не довелось.
Нещадно нас по жизни разбросала
Война, взрывая и броней звеня.
Я верю, ты, конечно же писала,
Но письма не нашли твои меня.
Три года - это срок совсем не малый.
Ты офицера преданно ждала,
Но, долго. И, наверное, устала,
Коль другу свою руку отдала.
Шагнул, как в Ад, я в зазеркалье зала.
Гром грянул над твоею головой,
Ты, побледнев, еще красивей стала,
А друг промямлил: "Рад, что ты живой".
Твои глаза мне сердце обжигают,
Словно огонь из бездны "на краю".
Ну, почему! О, Господи, не знаю,
Все это выпало на долю, на мою?
И, нам троим осталось только, может,
Проклятья слать чудовищной войне.
А, ты мой друг, пойми меня, я тоже
Не виноват, что выжил в том огне.
Восстать против любви душа не может.
Воистину! Любовь всегда права.
И, я молю, в который раз: "О, Боже!
Отравы дай испить твоей сполна!"
Средь бала и всеобщего веселья,
Слезу смахнула не моя жена.
И, мой удел: молитва, пост, да келья.
Что ты наделала, проклятая война!