1. Осень. Красный.
Нынче тихо и тепло.
Солнце щурится устало.
Растревоженною стаей
Листья стали на крыло.
Поясницей хрустнул клен -
значит, скоро будет ветер,
и закат кровавой плетью
перетянет небосклон -
чтоб тому ни лечь ни встать.
Этой ночью, пьяной, винной,
красной разлюли-малиной
разметелится листва;
и к утру на мостовой,
на булыжниках нечистых,
в данс-макабре скорчит листья
под поганою метлой.
2. Зима. Белый.
Раздраженный буран оборвал паутину дорожек,
в неприступный сугроб заковал оплешивевший сад:
не пройти, не войти - любоваться с морозом по коже,
как сосульки-кинжалы по веткам нещадно блестят.
Только глупое солнце с блаженной слепою улыбкой
с поцелуями лезет к деревьям на каждой заре:
верно, думает, будто сухой абрикос у калитки,
тихо спятив с ума,
как мальчишка расцвел в январе.
3. Весна. Зеленый.
Вот и луна - да не свет, а влагу
льет серебристую - пейте, дети!
Глядь - а под рисовой, как бумага,
кожей - плюща зеленеют плети;
вьются, щекотные, вдоль по мышцам,
бьются, пульсируя, соком полны -
и по-апрельски свободно дышится,
и от свободы, конечно, больно.
В зелени радужек тонет жалость,
страх, и сомненья, и память - тонут...
Остановите меня, пожалуйста,
кто-нибудь...