Она зацепилась корнями за щебень
И камни, где дом назначался под снос.
Томимый желанием жизни, из щели,
Её стебелёк в неудобстве, но рос.
Под солнечным светом она распустилась,
И пусть был небросок наряд.
Росою умытая, нежно светилась,
И путник дарил ей восторженный взгляд.
И в жёлтом берете, и в юбочке белой,
Но, старый фундамент , обвал...
Репейники рядом стояли капеллой.
А что благородней - терпели провал.
Тут пробовал корни пустить тёмно-синий,
(Под стать бы ей был!) - василёк.
Но грубая почва - и корни погибли.
Цвели возле разных дорог.
Попытки гламурнейшего Иван-чая
Сама приравняла к нулю.
И пусть по одёжке бы вроде встречают,
Он всем говорил - я люблю.
Их много пыталось - и донник, и вереск,
И пахнущий пряно тимьян.
Ей вечером чудился ласковый шелест
Цветка, что не значился в местных краях.
А лето катилось нещадно к закату,
Нет красок былых в лепестках.
А тот, кто был рядом, всё пел ей сонату,
Что только её и искал.
И этим союзом - театром абсурда,
Надломлен был тоненький стан.
И пара такая - успех драматурга.
Но близким он так и не стал.
И не были парой сосед и ромашка,
Хоть рядом их ветер качал.
Как часто мы делаем в жизни промашки,
Всю жизнь превращая в печаль.