«Давай, барабанщик, пробей наступленье» -
Скомандовал громко Щелкунчик-король
И тотчас искуснейшим сильным манером
Как будто взлетела военная дробь!
В шкафу затрещало, в шкафу загремело,
Открылись коробки с гусарами в них.
Солдаты спустились и ружья одели,
Они были грозны в одеждах своих.
Щелкунчик ходил вдоль рядов, проверяя
Готовность всей армии двинуться в бой.
Осанка, походка его волевая
Заставили встать всех в военный сей строй.
«А где трубачи? Почему труб не слышно?» -
В сердцах закричал наш Щелкунчик-король.
К нему Панталоне пришел очень быстро:
«Команду я жду. Полк мой славный готов!»
«Я вам кавалерии полк доверяю,
Я знаю, вы смелый и опытней всех.
Еще артиллерию вам я вверяю.
Давайте, командуйте. Будет успех!»
И вот генерал Панталоне засунул
Сухие и длинные пальцы в свой рот
И свистнул он так, что все мигом очнулись!
Солдаты привстали, готовы в поход.
В шкафу раздавались и ржанье, и топот.
И Фрица драгуны все вышли на бой,
Драже вылетало из пушек и скопом
Влетало в мышиный противнейший строй!
Но вот в бой вступила еще батарея,
Там пряники круглые били мышей.
Но мыши все лезли и лезли, зверея,
Мари испугалась за милых друзей.
Все мыши бросались пилюльками сильно
И эти пилюльки летели прям в шкаф!
И Клерхен и Трудхен по полке носились,
Боялись и ждали мышиный удар!
Они разревелись, обнявшись друг с другом,
Их плач заглушал даже пушек огонь.
И все же, средь этого дикого гула
Мари различала Щелкунчика зов.
Мышей стало больше, они прибывали,
Они захватили все пушки у наших.
Щелкунчик и с ним Панталоне сражались,
А Фрица гусары ушли восвояси!
За ними ушла кавалерия вся
И мыши полезли на наших сломя!
Щелкунчика армия вся отступала,
Лишь самые смелые с ним оставались.
Щелкунчик кричал: «Эй, Резервы, сюда!»
Но все было тщетно, 'что с гуся вода'!
Все мыши Щелкунчика быстро прижали,
Теперь он один отбивает врагов.
Гусары, драгуны давно убежали,
Щелкунчик в бою, умереть он готов!
Щелкунчик воскликнул: «Коня мне, коня!
Полцарства любому отдам за коня!»
Но вдруг два врага вмиг вцепились в него,
Король о семи головах рядом, горд!
Мари не владела уж больше собой,
Сняла с себя туфельку быстро рукой
И бросила туфельку в гущу мышей.
Король их мышиный повержен был ею
И вдруг все растаяло прахом! Но боль
Мари ощутила, упавши на пол.