Мне падалось легко, свободно, невесомо.
Я знал, что упаду, и знал- где упаду,
И что не будет там подстеленной соломы,
Ни сена, вознесённого в скирду.
Пока народ вокруг, привыкший к неудачам,
Жевал и выжидал, и заключал пари,
Я воздух загребал под брюхо, по- собачьи,
И ворохом волос отчаянно парил.
Не доказать хотел, а досказать, хотя бы,
О крыльях, о людской душевной слепоте,
Но нет, не дотянуть до видимого ряда
Погашенных огней на взлётной полосе.
И недосуг уже в подробности вдаваться-
Какой асфальт и кем уложен в самый низ,
И наплевать теперь- была ли жизнь на Марсе,
И чьи глаза в толпе слезою напряглись.
Как близится проспект реальностью сырою
В безгрешности приют, в небытия покой!...
Проснуться бы скорей, над самою землёю,
Где утро машет мне беспалою рукой.