Ты ванну принимаешь, ты меня принимаешь,
а я непонятливый, говорю о Тарковском,
об Ахматовой, о матовой коже, о мае,
о маете прошлым летом на пляже Скадовска.
Паркетник мой под окном сиренит обижено,
к тебе тянущуюся руку, одергивая,
на ключ спасительный уповая.
А время на запястье твоём, как покойник, обездвижено.
И водит нас , и выводит плотской любви
эллиптическая, эпилептическая кривая.