Ты ему лучшая женщина, лучшая из жён,
Которые его когда-то любили.
Ты знаешь на память его телефон,
и все номера его лаковых автомобилей.
Ты, терпишь всё молча. Если он бьёт,
Если тычет – лицом, как пинчер-суку…
Лижешь с его ботинок помёт,
В чреве сжимая кричащий плод,
и гладишь бьющую тебя руку.
Ты – его лучшая стерва, которых он только знал.
Он в ласках твоих, но видно, как очень боится:
Увидеть последний, смертельный убийцу-улыбку-оскал,
У смятой постели разбить полуночный бокал,
И образ во сне... и твоё нежелание сниться.
…Было и поhуй... – нагая и в стельку пьяна.
Дьявол шлёт похоть – от зависти каются бесы.
В чувствах любви на два вдоха вскипела война –
В прошлое "милый"... не та уже стала цена...
С новых позиций швырнёшь ему слово "жена",
Чтоб подавился, и встанешь пред ним – поэтессой.
От мести, от жажды – в три раза смелей и сильней.
Абсентом, тисками, мощными дозами аспирина
Штопаешь крестиком дыры прожитых дней.
Рифмы читаешь под градом кипящих камней,
Расправив свободную гордую, женскую спину:
"…Ночи бессонницы – жерла дежурный аптек:
– Суки, всю ночь долбят дыры, мозоли и стены.
Дайте таблетки и яд, чтоб задраить от всех свой отсек,
К чёрту – звонки, извращённые взгляды коллег.
Сдохну под натиском Васи, Серёжи, Андрюши, Елены.
Выдохну сердце, глаза, никотиновых пятен смолу,
Господи, будьте вы прокляты, биты и заживо тленны,
те, кто имели меня, пригвоздив как тушкана к столу.
(всех записала, прибавила к их же числу
тех, кто лизал мои губы, промежности, швы на побитых коленах).
Водку давали, не смыв после зрелища рук.
Требуя свежих, нетронутых, девственных, пахнущих целок.
Вместо избитых, задушенных насмерть, и брошенных сук.
Подле младого, упругого, жадного, сильного члена".
…Ты ему лучшая…. Ты – его сила, надежда – алмаз.
Он тебя любит, боится обжечься, забыть и поранить.
После невнятных попыток зажечь, и доставить экстаз.
После того, как поставил хорошую, ёмкую память.
ноябрь 2013г
Фото инет