Нам жизнь дается лишь однажды,
Она как дар священный свыше.
И вот рождается младенец,
Ему начало дал Всевышний.
И вот по жизни он пошел,
Понять, пытаясь, суть событий.
Вот путник к старости пришел,
Смотав года, седою нитью.
Он жил, как говорят в народе:
«ни беден не был, ни богат»,
Хоть жил в согласии с природой,
Себе лишь только был и рад.
Ни с кем, ни чем, он не делился,
И не просил других в займы.
И к Богу лишь с одним молился:
«- Воздай мне Боже, за труды».
Так жизнь его прошла неспешно,
Но все имеет свой конец.
Он умер в старости, конечно,
Но не как муж, и не отец.
Он жил один своим укладом,
И вот душа его в аду,
Вдруг ощутила силу взгляда,
Несущий страх, сквозь темноту.
И голос чей-то прошептал,
Тот шепот был страшнее крика,
Он смертным ужасом дышал,
Рождая страх, в душе безликой.
«- Ты думал, в рай ты попадешь?
Так знай же, это все химера.
И вот, твоя душа в аду,
Для пущего тому примера.
Но ты я вижу, мне не рад.
Теперь ты мой, таков закон.
И как не жаль разубеждать,
Сейчас ты будешь поражен.
Я твою душу проведу,
По всем кругам своего ада,
И ты поймешь свою вину,
Забыв про тень святого сада.
Все что свершил, и не свершил,
За все тебе держать ответ.
Хоть думал ты, что не грешил,
И к небу возносил свой бред.
Но ты не знал, что Его нет,
А я незримо был с тобою,
И ты теперь, поймешь – кто бог!
Пройдя весь грешный путь со мною.
Ты ужаснешься сам себе,
Когда внутри твоей души,
Раскрою я тебе секрет,
Ради кого ты «не грешил».
Ты думал, что невинно жил,
Когда молился небесам,
Но над тобой, лишь я кружил,
Сводя молитвы все, к деньгам.
Ты спрашивал себя, всегда,
А есть ли тот, кому молюсь?
Увижу ль я его, когда?
И, правда, ль в рай я вознесусь?
Но вот теперь ты предо мной,
Хоть ты понять еще не смог,
Своей никчемною душой,
Что я и есть, теперь твой «бог».
И если ты за вечность лет,
Раскаешься в своем грехе,
Что должен поклоняться мне!
Тогда, «свой рай», я дам тебе.
Но что-то в таинстве души,
Противилось его словам.
Хоть тьма пыталась задушить,
То светлое, чем Бог был сам.
И что-то вдруг случилось там,
В глубинах страждущей души,
Когда неправедным словам,
Сказал он: «- Нет! Мой Бог один!».
И тут в душе вдруг, Божий свет,
Вмиг превратился в шар огня,
А злая тьма, сошла на нет,
Пред светом тайны бытия.
Его души, немой астрал,
Вмиг ощутил тепла приток,
Когда он понял, что он «спал»,
Не понимая, кто есть Бог.
Как мог он сомневаться в том,
Что было сутью бытия,
И покаяния тепло,
Зажгло в нем таинство огня.
Огонь тот был, прозренья знак,
И всепрощение души,
Что, осознав свой грешный путь,
Молилась «- Господи, прости!».