Перевод с английского стихотворения Редьярда Киплинга "Brown Bess"
"Brown Bess" – "Смуглая Лиза" – на солдатском жаргоне прозвище английского кремнёвого ружья, которое состояло на вооружении с 1700 до 1815 года.
В эпоху пышных кружев, кафтанов из парчи
Кому-то было нужно всех скромности учить:
Простой суровой сталью затмила роскошь, блеск
"Смуглянка Лиза" наша, винтовка "Браун Бесс".
В глаза мужчинам прямо смотрел её зрачок,
Хлыщи пред этой дамой склоняли паричок,
И веским было слово её кремнёвых губ,
Коль смуглый стан дубовый обнимет воин-друг!
Высокий парень хмурый в тяжёлых сапогах
Носил свою подругу буквально на руках,
Немаленького веса, и взгляд её тяжёл,
Однако понимали повсюду хорошо,
И в рукопашной пляске с красавицей такой
Нередко до упаду плясал солдат чужой,
И кланялись султаны, князья и короли,
Смуглянку Лизу слыша хотя бы издали!
Причёски и наряды менялись у людей,
Немало поменялось на троне королей,
Но только не меняли ни мода, ни прогресс
Смуглянку Лизу нашу, старушку Браун Бесс,
Фигурой смуглой стройной известна всей Земле,
Всё в той же пудре чёрной и с мушкой на стволе,
С вуалью дымовою - неотразимый вид,
"Я выгляжу убойно!" – кокетка говорит.
Солдат в мундире красном повсюду с ней бывал,
Квебек, Кейптаун, Акко подруге показал,
В Мадриде, Гибралтаре, в пустынях и в горах
Смуглянку Лизу знали в походах и боях,
Где грянет меткий выстрел – там путь бойцу открыт,
Полмира по-английски доныне говорит,
Всё, что британским было, и что покуда есть –
Заслуга Смуглой Лизы, старушки Браун Бесс!
На старости лет снова успех Смуглянку ждал:
На поле Ватерлоо – её последний бал!
Пред тем Наполеону давно мешала лезть
К господству мировому старушка Браун Бесс,
Французским генералам, не одному, не двум,
И наглость убавляла, и проясняла ум,
И Бонапарту выпал под Ватерлоо шанс:
Устроить Смуглой Лизе последний матч-реванш.
С рассвета до заката и до рассвета вновь
Конца не видно бою, повсюду льётся кровь,
Французских батальонов рассеяны каре,
И против Смуглой Лизы нет силы на земле,
В плен вынужден был сдаться тогда Наполеон,
И заново подняться уже не сможет он,
Для мира танцевала последний танец здесь
Смуглянка Лиза наша, старушка Браун Бесс.
В музее Уайт-холла (есть в Лондоне такой)
Ждал старую винтовку заслуженный покой,
Хоть возрастом два века – ствола сияет блеск,
На месте штык и шомпол, кремень в затворе есть,
С привычною военной осанкою прямой,
Готовая мгновенно коль надо – снова в бой,
Для каждого британца как Божий дар с небес –
"Смуглянка Лиза" наша, винтовка "Браун Бесс"!
Brown Bess
The Army Musket--1700-1815
In the days of lace-ruffles, perukes and brocade
Brown Bess was a partner whom none could despise--
An out-spoken, flinty-lipped, brazen-faced jade,
With a habit of looking men straight in the eyes--
At Blenheim and Ramillies fops would confess
They were pierced to the heart by the charms of Brown Bess.
Though her sight was not long and her weight was not small,
Yet her actions were winning, her language was clear;
And everyone bowed as she opened the ball
On the arm of some high-gaitered, grim grenadier.
Half Europe admitted the striking success
Of the dances and routs that were given by Brown Bess.
When ruffles were turned into stiff leather stocks,
And people wore pigtails instead of perukes,
Brown Bess never altered her iron-grey locks.
She knew she was valued for more than her looks.
"Oh, powder and patches was always my dress,
And I think am killing enough," said Brown Bess.
So she followed her red-coats, whatever they did,
From the heights of Quebec to the plains of Assaye,
From Gibraltar to Acre, Cape Town and Madrid,
And nothing about her was changed on the way;
(But most of the Empire which now we possess
Was won through those years by old-fashioned Brown Bess.)
In stubborn retreat or in stately advance,
From the Portugal coast to the cork-woods of Spain,
She had puzzled some excellent Marshals of France
Till none of them wanted to meet her again:
But later, near Brussels, Napoleon--no less--
Arranged for a Waterloo ball with Brown Bess.
She had danced till the dawn of that terrible day--
She danced till the dusk of more terrible night,
And before her linked squares his battalions gave way,
And her long fierce quadrilles put his lancers to flight:
And when his gilt carriage drove off in the press,
"I have danced my last dance for the world!" said Brown Bess.
If you go to Museums--there's one in Whitehall--
Where old weapons are shown with their names writ beneath,
You will find her, upstanding, her back to the wall,
As stiff as a ramrod, the flint in her teeth.
And if ever we English had reason to bless
Any arm save our mothers', that arm is Brown Bess!